С дежурным блеском украсив мое девятое лето в Монреале, фестиваль Osheaga подсчитывает прибыль (прошлогодний рекорд – 135 тысяч билетов – предположительно повторен) и готовится к юбилею (по некоторым сведениям, дальнейшим расширением пространства гульбы.) Мне же только и остается, что лишний раз констатировать очевидное и невероятное: что фестиваль, начинавшийся восемь лет назад с хедлайнерского сета одной из моих любимых групп (Sonic Youth), дорос до приглашения артистов, от которых мне тошно (Skrillex), но стал при этом в тысячу раз интереснее, веселее и лучше. И что крутизна Osheaga, когда-то сертифицировавшаяся большими организационными удачами и великими фестивальными сетами, незаметно превратилась во что-то совершенно обыденное и не требующее вообще никаких пояснений.
Можно, конечно, посетовать на то, что аудитория Osheaga с каждым годом становится все более юной, нетребовательной и нетрезвой – иначе не появились бы на фестивале ни Скриллекс, ни пол-литровые пивные банки вместо доселе неизменных пластиковых стаканов типа “gay beer”, ни демонстрировавшийся в паузах между сетами клип с хомяком, жующим буррито. Но каждому свое – и чем больше тинейджеров у электронной сцены, где их развлекают Zomboy и The Glitch Mob, тем проще становится пробраться в первые ряды во время сетов The Replacements или The Bad Seeds. Сцен тем временем становится все больше (в этом году заработала шестая), еда – все лучше, а организация – все строже: не опаздывал и не задерживался на Osheaga 2014 практически никто.
За исключением разве что группы London Grammar, которую я в этом году ждал больше многих других и ради которой, приехав на остров Святой Елены, направился прямиком на “Зеленую” сцену, игнорируя выступавшего на главной Childish Gambino. За долгой настройкой звука и продолжительным распеванием солистки Ханны Рид (Hannah Reid) последовала, наконец, первая песня, и за нее – мою любимую “Hey Now” – группе сошли с рук и медленный разгон, и скоропалительное окончание сета. “Скоро увидимся”, - пообещала Ханна всего через 40 минут, но хотя бы не соврала: впервые в своей короткой истории отыграв на крупном североамериканском фестивале, англичане вернутся на континент с клубным туром уже этой осенью.
Это, кстати, правильно – красивому, тепличному инди-попу London Grammar камерные декорации пойдут гораздо больше, а вот танцы на послеобеденном солнцепеке – это, конечно, территория Foster the People. Строго говоря, весь первый день Osheaga оказался про те или иные танцы, но идеальный летний концерт получился в итоге только у калифорнийцев, свой единственный хит “Pumped Up Kicks” сыгравших словно нехотя, в нарочито расслабленной аранжировке, зато на других, менее прилипчивых песнях представших во всей их незатейливой красе. После чего уступивших место пресловутому Скриллексу (в майке Metallica и внутри угрожающего вида конструкции в стилистике фильмов Майкла Бэя), от первых же звуков в исполнении которого у меня завяли уши и родился скверный каламбур: ниже его бейс-дропов качество лайн-апов Osheaga еще не падало.
Другое дело – бруклинские панки The Men, живьем звучащие на порядок убедительнее, чем на захваленных пластинках, и продолжившие добрую традицию, в соответствии с которой скрытая в тени деревьев Scene des Arbres каждый год запоминается хотя бы одним олдскульным рок-концертом (в прошлом году такой отыграл Боб Моулд, в позапрошлом – The Black Angels). И совсем другое дело – хедлайнеры первого дня OutKast, которые не могли похвастаться ни напором Эминема (Eminem), ни харизмой Канье с Jay Z, но по части техники и вообще класса дадут фору кому угодно. На каком-нибудь сете OutKast побывал этим летом более-менее каждый, кто выезжал на какой-нибудь фестиваль за пределы России, отличаются они друг от друга минимально, но песня “Hey Ya!” по-прежнему одна из лучших на свете и к тому же, став для меня последней за вечер, составила идеальную симметрию с “Hey Now”.
Суббота на хорошие шоу оказалась еще богаче: вот бешено колотят в барабаны неожиданно бойкие HAIM, вот сосредоточенно крутит ручки мой кумир Four Tet, а вот и его брат по оружию Джон Хопкинс (Jon Hopkins), вооружившись лэптопом, выдает один из самых ярких сетов уик-энда, в процессе доказывая, что аудиторию электронной сцены можно покорить не только бростепом. Из этого ряда несколько выбиваются Modest Mouse, которые играют сначала “Dramamine” с дебютного альбома, затем две песни с “The Moon & Antarctica” и, наконец, “Dashboard”, но звучат откровенно паршиво. Но все без исключения впечатления дня за считанные минуты затмевает великий Ник Кейв (Nick Cave) и его The Bad Seeds, на концерты которых я почему-то не ходил аж до прошлого года – а теперь, пожалуй, буду ходить при первой удобной возможности. На счету The Bad Seeds – лучшее, на мой вкус, выступление всего фестиваля, даром что во время первой песни “From Here to Eternity” артист в основном скалил зубы на первые ряды (досталось от него впоследствии и владельцам мобильных телефонов, и – о да – Скриллексу), а на последней “Stagger Lee” был хамским образом отключен звук. Зато без пиджака, в расстегнутой рубахе и в окружении поклонников Кейв оказался уже на второй песне. А уж исполнение этой песни – “Jubilee Street” – меня и вовсе оставило в ошарашенном восторге: столько панка в номере с таким инструментарием (пианино, скрипка и так далее) я не слышал ни разу в жизни. Хедлайнер главной сцены Джек Уайт (Jack White), похоже, разделил и мое восхищение, и мое возмущение по поводу “Stagger Lee” – начав собственный сет с ее не факт что запланированной кавер- версии.
Уайт, на которого я незадолго до этого наткнулся в баре, заметив, что выглядит он точь-в-точь как на обложке журнала Mojo (костюм, галстук, шляпа – не рок-звезда, а восковая фигура), к моменту выхода на сцену избавился от глянцевого “лука”, но не от аристократических вкусов: между песнями он не пил воду или там пиво, а отхлебывал из бутылки “Вдовы Клико”. Впрочем, ему можно: фигурант не одного и не двух, но сразу трех концертных составов, лучше которых на моей памяти играли единицы, Уайт исключительно хорош и с безымянным ансамблем – тем более что в нем он без зазрения совести исполняет песни всех трех своих групп. С обязательным акцентом на собственные сольники, но и не без погружения в классику The White Stripes: от “Fell in Love with a Girl” до “Hardest Button to Button”, от “We’re Going to Be Friends” до “Icky Thump”. Плюс сумасшедшая версия “Seven Nation Army” в качестве финального аккорда вечера.
Но не уик-энда! В воскресенье на Osheaga подтвердят свое реноме локальных героев Half Moon Run и расшевелят тех, кому за тридцать, The Replacements с подвизавшимся к ним гитаристом Билли Джо Армстронгом (Billie Joe Amstrong) из Green Day. Не разочаровала и Лорд (Lorde) с ее припадочными танцами и шокирующей для поп-звезды семнадцати лет любовью к тем же The Replacements (кавер-версия их “Swingin Party” прозвучала где-то между “Tennis Court” и “Royals”). Однако бесспорными королями вечера оказались Arctic Monkeys, еще пару лет назад колесившие по Северной Америке на разогреве у The Black Keys, а теперь доросшие до статуса хедлайнеров одного из крупнейших фестивалей континента.
И абсолютно по делу: пока группе десять лет кланялись в ноги британские журналы, стадионы и фестивали, она не почивала на лаврах, заводила дружбу с Джошем Хомми (Josh Homme), менялась, мужала, стирала границы между Glastonbury и Coachella – и теперь выглядит и играет так, что любо-дорого смотреть. Не говоря уже о том, что песенный арсенал у Arctic Monkeys обновился со времен “I Bet You Look Good on the Dancefloor” значительно и радикально. Услышав в течение какого-то получаса песни калибра “Do I Wanna Know?”, “Arabella”, “Don't Sit Down 'Cause I've Moved Your Chair”, “Crying Lightning” и “Knee Socks”, решительно невозможно не избавиться от былых предрассудков – признав, наконец, великую группу и в Arctic Monkeys. К вопросу о констатациях очевидного. И невероятного.
1958 – Элвис Пресли был призван на военную службу. Он проходил ее в Германии »»
1974 – Сингл Эрика Клэптона "I Shot the Sheriff" получил золотой статус, достигнув первого места в чартах всего неделей раньше »»
1981 – Впервые за много лет с момента распада своего дуэта Саймон и Гарфункель выступили вместе в ходе концерта в поддержку нью-йоркских парков. Посетителями концерта стали 400,000 человек »»
David MCCALLUM (1933)
Брайан Эпстайн (1934)
David BROMBERG (1945)
TWIGGY (1949)
Daniel LANOIS (1951)
Nile RODGERS (1952)
Lita FORD (1958)
Marshall JEFFERSON (1959)