Tori AMOS  "Сижу за таким большим инструментом и чувствую себя группой Metallica"

Жизнь Тори Эймос (Tori Amos) невозможно представить без клавишных инструментов: певица впервые села за фортепиано, когда ей было три года; пять лет она поступила в подготовительную школу Peabody Conservatory в Балтиморе, а в 17 попыталась организовать собственную студию для записи фортепианных пьес. За эти годы под ее пальцами трепетали и разливались рекой звуков сотни клавиатур, однако, как и у всякого профессионала, у Тори есть свои "любимцы".

Клавишные обладают гигантскими исполнительскими возможностями; эта разновидность инструментов настолько самодостаточна, что многие прирожденные пианисты, попытавшись собрать два-три состава, рано или поздно приходят к устойчивой схеме "моя группа - это я". Тори не стала исключением из этого правила: когда ее окружают музыканты, это - крепкие профессионалы, однако ее фирменной "фишкой" были и остаются концерты, которые она играет в роли многорукого Шивы: одна рука и одна нога - на рояле, другая - на синтезаторе. При этом синтезаторы могут меняться, но рояль остается неизменным, и это - могучий гигант Bosendorfer.

С роялями Bosendorfer певицу связывает давняя дружба. Тори даже предпочитает называть их she, а не it. "Она – мой дорогой друг. Нет, я не давала ей никаких имён, просто "она"", - как-то призналась певица .
"Два рояля Bosendorfer – моя самая большая материальная ценность. Один из них находится в Европе, другой в Америке. Оба произведены вручную, причём над каждым трудились более пяти лет. Это две разные личности. Американка - избитая жена, побывавшая в одном из католических соборов Нью-Йорка, где из неё выбили всю гадость. Она подозрительная и осторожная. Европейку я обнаружила, когда ей было всего лишь несколько месяцев от роду. Поначалу скучная и бесхарактерная, она со временем стала открытой и кокетливой, я брала её каждый вечер и воспитывала", - рассказывала Эймос. - Bosendorfer - огромный. В нём девять футов (274 см), а я маленькая. Сижу за таким большим инструментом и чувствую себя группой Metallica, - признается Тори.
На наш вопрос, есть ли предел выразительным средствам фортепиано, Тори смущенно сообщает, что ограничения, скорее, относятся к исполнительскому мастерству музыканта: "Мне всегда было непросто играть Рахманинова. хотя я его очень люблю. Но у меня довольно скромная аппликатура и маленькие пальцы, так что я зачастую просто не могу уверенно "схватить" аккорд. Мне всегда приходилось много над этим работать".
Вообще говоря, Тори довольно скромно оценивает себя как пианистку: "Я всегда хотела стать композитором, а не пианисткой и не считаю себя великой пианисткой - просто хорошей. Я знаю, какие люди - действительно великие пианисты. Я видела их и знаю, что мои руки никогда не смогут сделать такого". Здесь есть доля правды: Тори нельзя назвать просто пианисткой, как и просто вокалисткой. В её музыке равно важны и клавишные, и голос. И, наверное, трудно быть великим пианистом, не сосредотачиваясь исключительно на игре. То же можно сказать и о её вокале: наверняка найдутся более мощные голоса с более широким диапазоном и более изобретательной мелизматикой. Но Тори – не просто певица, не просто пианистка, а и то, и другое одновременно (плюс ещё и автор песен) – и в этой сфере равных ей практически нет.

Почему же Тори так любит Bösendorfer? "Мне кажется, что они стараются сделать процесс производства как можно менее механическим и фабричным: каждый, кто прикасался к инструменту или работал с ним, вложил в него душу. Фортепиано живёт чувствами тех, кто с ним работает. Мой техник признался мне: когда он не в духе – поругался со своей девушкой или ему просто нехорошо, то звук будет тяжелее. Или, наоборот, недостаточно тяжёлым, если он чует опасность". "Рояли - мои лучшие подруги. Я не знаю, как объяснить, они для меня настоящие живые существа. Когда я даю живой концерт, она играет на мне. Это не то же самое, как если ты играешь на пианино – пианино играет на тебе, если ты это позволишь. Нужно смириться с этим. Конечно, необходимо владение техническими приёмами, чтобы в пальцах была лёгкость. Но духовная связь с пианино действительно существует"

За свою долгую музыкальную карьеру Тори, конечно, имела дело со множеством видов клавишных инструментов. "Разумеется, я пробовала разные варианты, от электронного пианино до акустического. Большинство композиторов умрут, если не будут экспериментировать. Однако, как настоящий сочинитель, я не пишу "просто мелодии". Повествование, рассказ, история в любом случае необходимы, и это относится не только к занятию музыкой", - рассказала Тори. На её альбомах звучали подготовленное фортепиано, клавесин, фисгармония, меллотрон, орган и не только. Особенно это касается пластинки "From The Choirgirl Hotel", хотя первый опыт объединения различных клавишых аранжировок зафиксирован певицей еще на "Boys For Pele".
"Я сочиняла также и на синтезаторе. У меня есть Kurzweil: хорошо, что мне помогли и расширили его звуковую палитру до максимума. А потом пришёл мой друг и показал мне Mellotron с его электронными звуками. Я не разбираюсь в музыкальных компьютерных программах, техническую часть работы выполняют другие люди. Большинство клавишников знают, как извлекать звук, но понятия не имеют, что с ним делать дальше!"

Для записи альбома "The Beekeper" (2005) использовался орган B3 Hammond. "Это рождественский подарок мужа, и я в него просто влюбилась. У него совсем не такой звук, как у других органов. Мне показалось интересным соединить фортепиано и орган, выражая в музыке идею опыления в саду. По мне, Hammond – чувственный, мужественный инструмент, в то время как фортепиано – более эмоциональный и женственный. На альбоме – их идеальный союз", - сообщает Тори Эймос. Как уже было сказано выше, все инструменты, на которых играет Тори, - родственные, клавишные. Мультиинструменталист – это не про неё

На московском концерте, как и на всех шоу тура Sinful Attraction, Тори играла также и на синтезаторе Yamaha. "Он помогает воспроизводить вживую звучание моего последнего альбома. В нём есть звуки Rhodes и другие сэмплы. Мне нравится, когда слева Bosendorfer, а справа - другие клавишные; иногда одна рука на одном инструменте, другая - на другом"
В 2007-м году брэнд Bösendorfer был продан Yamaha, и в том же году Yamaha подписала эндорсмент-контракт с певицей.

Но как бы Тори ни старалась разнообразить своё звучание, главным в нём всегда будет рояль, который уже давно стал одним из отличительных знаков исполнительницы.