КИНО  Кино без Кино

Теперь, когда отгремело торжество печального двадцатилетнего юбилея, и все кому не лень - и причастные и непричастные, и высказались и выставились, и даже немного подзаработали, стоит поговорить о том, чем же стала за прошедшее время группа “Кино” для российской сцены, чем могла бы стать и к чему вообще все эти сослагательные наклонения. Забегая вперед, скажу что любые попытки рассуждать о “Кино” априори спекулятивны, особенно, когда таковые разговоры заводят на грани разнообразных годовщин. Поэтому и сам автор этой статьи рискует заплутать в дебрях собственных противоречивых суждений. Помогите же ему не запутаться окончательно.

Прежде всего, вглядимся в портрет ансамбля незадолго до всероссийской славы и обожания. Возьмем, положим, время альбомов “Это не любовь” и “Ночь”. Что видим? Видим юных музыкантов, заряженных актуальной западной музыкой почище чем нынешние актуальные музобозреватели из актуальных ежедвухнедельных журналов. Видим молодых ребят, держащихся и на сцене, и в жизни что лондонские денди - то есть донельзя модных. А это уже не слишком понятный образ для лиц обожающих Русрок. Со слов старого друга Виктора и музыкантов группы, Игоря “Панкера”, процитирую: “Мы слушали музыку, говорили о музыке, встречались ради музыки и делали музыку”, и еще добавлю: “и ни о каком русском роке и речи не шло. Все, что слушали и сочиняли - все и было - Рок”. Именно поэтому сусальный образ рок-героя выпиленный по модели Моррисон-Леннон и запечатленный на могильном памятнике, так мало подходит Цою живому и настоящему. Однако до сведения масс, потребляющих этот образ, растиражированный в качестве современных икон, ладанок и хоругвей на значках, рюкзачках и футболках, никто доводить сей момент пока не собирается - однозначно, пострадает коммерческая составляющая мемориала. Еще более непонятен для персонажей, несущих вахту на Богословском кладбище, был бы музыкальный вкус участников “Кино” (если бы они о нем догадывались или хотя бы хоть раз поинтересовались) - The Cure, The Smiths, Siouxsie & The Banshees и прочие. Внимательное прослушивание Цоем &Co творчества последних подарило нам немало потрясающих песен (здесь можно было бы порассуждать о т.н. плагиате, но тогда придется задеть еще половину Ленрокклуба, так или иначе - искусство принадлежит народу и откуда черпались идеи для совсем иных песен совершенно неважно), а самой группе почетное место в российском музыкальном мире, а еще б немного, уверен, и в зарубежном. Во всяком случае, далеко не один западный музыкант, также как и поколение советских музыкантов 80-х воспитанный на новой волне и пост-панке, отмечает близость ему музыки “Кино” как участника европейской рок-сцены.
Цитата из Википедии для сомневающихся: "Альбом “Группа Крови” сделал группу популярной и на западе, так, крайне положительную рецензию на него написал обозреватель Village Voice Роберт Кристгау (Robert Christgau). Обретя популярность, группа стала получать приглашения из разных социалистических республик и даже из некоторых стран дальнего зарубежья. В рамках движения “Next Stop” состоялись гастроли в Дании, был дан концерт на крупнейшем французском рок-фестивале в Бурже, а также на советско-итальянском фестивале “Back in the USSR” в Мельпиньяно. В 1989 году музыканты поехали в Нью-Йорк, где состоялся премьерный показ фильма “Игла” и был сыгран небольшой концерт. После этого “Кино” уехало в Париж, где происходил процесс сведения альбома “Последний герой”.

Откровенный готический имидж ансамбля - подведенные глаза, черные рубашки и суровый готик-рок-бит подготовили вполне благодатную почву для появления субкультуры, которая с трудом нарисовавшись, наконец, в конце 90-х не смогла этой почвой воспользоваться - в субкультурной среде тогда уже закрепилось прочное табу на “Русский рок”, горстку же продолжателей романтической и прозападной линии “Кино” созыва Перестройки прихлопнула экономическая ситуация вкупе с зарождающимся Форматом.

Однако отрадно, что для двух-трех новых поколений музыкантов “Кино” все-таки не пустой звук. В 90-х, когда слова “рок”, “шевчук”, “кинчев” и “цой” стали едва ли не ругательством в устах “прогрессивной молодежи” по причине маргинализации этого самого российского рока и набившей оскомину социальности оного, признаваться в любви к “Кино” в определенной музыкантской среде было, мягко говоря, не желательно - это в основном был удел и карма сонма подражателей и продолжателей дела Виктора Робертовича из удельных и бывших советских азиатских республик. Этот горький катаклизм мы наблюдаем и по сей день на всевозможных “киносходках” разной степени мелкотравчатости, где радость от нахождения правильного аккорда к вступлению в “Группе крови” равна обретению святого Грааля, а сплоченный хор порядком упитой аудитории компенсирует все модные аранжировки “Кино”. Это обычно дает повод копипастерам всех мастей лепить в новостийных лентах фоторепортажи из горячих точек отмечания годовщин - Дня Рождения и гибели Цоя - Богословского кладбища в Питере и “стены плача” в Москве, придавая комментариям трагический вектор национальной катастрофы - “смотрите, как опять кинофилы нажрались”. То есть, расшифровывая посыл: “рок-музыка равна деградации”.
Так вот, по прошествии лет выяснилось, что динамичный инди-молодняк, обкушавшийся западными гитарными бэндами, благосклонно внемлет таким же модным песням “Кино”, не утратившим за годы ни свежести ни блеска. Вот уж кто должен участвовать в новых трибьютах имени Цоя. Но об этом индустрия, похоже, совсем не желает заботиться - кстати, ни оформление книг, ни сборников, ни, простите, атрибутики “Кино”, не соответствуют музыкальному и текстовому содержанию песен группы - такое впечатление, что все выпускается исключительно для людей с альтернативным художественным вкусом, а положение лишь немного спасают старые самодельные обложки магнитофонной эры и некоторые диски, выпуск которых был взлелеян близкими к группе людьми. В наше славное продвинутое время у “Кино” нет даже качественного интернет-ресурса - фэн-поделки традиционно вселяют хтонический ужас. По большому счету, имя “Кино” отдано на откуп маргиналам всех мастей. Есть даже попытки сымитировать стиль Виктора и подать свои опусы как его неизвестные песни. Конечно же, все это делается из лучших побуждений, но все последние поисковые работы были проведены под проект “КИНОпробы”, и появление “новых” песен спустя несколько лет после титанических усилий Марьяны Цой вызывает определенный скепсис. Однако, все же все это говорит лишь о востребованности группы и ее творений.

Вопросов, каким бы был Виктор Цой в настоящем мире, конечно, рождается прилично. Правоверные рокеры еще раньше прохлопали тот момент, что сам Виктор называл в последнее время творчество “Кино” поп-музыкой и вообще хотел создать бойз-бэнд под руководством “старшей” группы - страшная крамола для истинных детей Перестройки и последующих пламенных пары лет стадионного шествования Великого Русского Рока по российским просторам. Для простых парней с гитарами - в начале своем писавших простые и честные песни - не за деньги, но за горение - “жизнь нужно прожить так, чтобы не было мучительно больно”, эти стадионы вроде как не принесли особых дивидендов, поместий в южных странах и парка автомобилей под окнами. Были бы миллионы у музыкантов “Кино”? Стали бы они “голосовать сердцем”? Поехали бы на Селигер? Никто из наши родных и близких рок-звезд не смог пока переплюнуть грандиозный концерт “Кино” в Лужниках - семьдесят тысяч не шутка. И гибель Виктора после взятия этого музыкального Эвереста, выглядит странно и необоснованно дико. По этому поводу можно было бы развернуть не одну конспирологическую теорию, но историю это не изменит. Все прошедшее без “Кино” время (Хотя как это, без “Кино”? Включаешь радио и там Цой - не сразу, так через 5-10 минут), все эти пересмотры и ревизии творческого наследия Цоя можно оправдать лишь одним - нам всем не хватает продолжения.