Peter DOHERTY  Пианино напилось, а не я

Накануне концерта Пита Доэрти (Pete Doherty), кажется, только ленивый не обмолвился о символическом ребрендинге артиста - он-де теперь не Пит, а Питер - намекая не то на взросление "анфан террибль", не то на начало новой жизни, свободной от злоупотребления производными опия. Так или иначе, времена, когда вопрос "Когда же наконец умрет Пит Доэрти?" стоял ребром, остались позади (в прошлом году острословы The Indelicates эту тему закрыли окончательно). С тех самых пор у бедового англичанина остался должок перед московской публикой, в ноябре 2006 года так и не дождавшейся визита Babyshambles из-за того, что фронтмена группы в очередной раз приняли с наркотическим коктейлем на кармане. В "Б1" долг был не просто возвращен, а возвращен с процентами.

В столицу Доэрти приехал с сольным концертом. Без оркестра. Один. В рамках турне в поддержку альбома сентиментальных баллад "Grace/Wastelands", хотя повод был скорее формальным. За весь вечер - а выступление Пита растянулось на два с половиной часа - он не сыграл и половины сольника. Зато охотно прошелся по репертуару The Libertines ("Don't Look Back Into the Sun", "What A Waster", а также добрую половину эпонимной пластинки), вспомнил лучшие из своих "детских шалостей" ("Delivery", "UnBiloTitled", "Fuck Forever", "Albion", "There She Goes") и перевыполнил обязательную для текущего тура программу каверов (в их числе оказался фанатский гимн ФК "Вест Хэм Юнайтед" "I'm Forever Blowing Bubbles").

Московские британофилы обеспечили "Б1" почти 100-процентную заполненность, хотя среди публики легко угадывались островки "пассажиров", для которых Доэрти скорее персонаж желтых хроник, нежели музыкант. Не уверен, что в случае отмены концерта в последний момент по столице прокатилась бы волна самоубийств, но что-то нехорошее точно случилось бы: большая часть зрителей смотрела на сцену с тем священным трепетом, с каким правоверные католики смотрят на Папу Римского. Квинтэссенцией напряжения, царившего в зале, стало предупреждение, вынесенное каким-то юношей своей девушке: "Тише! Не спугни!".

Доэрти, вышедший на сцену в наряде "Выпускник 2009" (безупречный костюм модника был перевязан белой лентой) и с нелепой связкой баранок в руках, напротив, чувствовал себя чрезвычайно раскованно. Шатался по сцене, курил сигареты одну за другой, глушил водку "Алтай", на жутком кокни разговаривал со зрителями, принимал подарки и записки, примеривал шляпы - словом, делал все то, чего от него ждали. Ну и пел, конечно, не без этого. Сознательная часть концерта закончилась через полтора часа после начала. За ней последовала часть бессознательная. К Доэрти, выкушавшему к тому времени довольно много спиртного, подошел кто-то из его роудиз и поинтересовался состоянием своего подопечного. Музыкант обнадежил: "Говорят, пора закругляться. О вас заботятся. Мне-то что? Я могу играть, пока водка есть в бутылке". Пацан сказал - пацан сделал. Алкогольный КСП продолжался еще час. Пит выполнял заявки, прилетавшие из зала ("Питер, сыграй, пожалуйста, "Алджион"... Не, серьезно, тут так и написано - "Алджион"!") и вспоминал любимые нетленки - от "I Wanna Be Adored" The Stone Roses до джексоновской "Billie Jean" и "Twist and Shout" The Isley Brothers. Фурор произвела грянувшая нежданно-негаданно "Wonderwall".

Закончился концерт не менее ударно: окончательно дошедший до кондиции Пит ловким движением руки отправил в зал гитару и был таков.

При том, что Доэрти - сонграйтер талантливый, но не великий, а исполнитель, прямо скажем, средней руки, он здорово пользуется козырями, которыми наградила его природа: шарм, чувство юмора и умение "проигрывать с улыбкой на устах" (собственно и песни его почти всегда об этом). И в этом, пожалуй, состоит его главная ценность для истории. Он, в гораздо большей степени, чем Том Йорк или там, Сергей Шнуров, олицетворяет собой целый пласт городских эстетов, избалованных и инфантильных бездельников, поглощенных прокрастинацией. Героическая рок-н-ролльная смерть им явно не грозит, но навык по-своему красивого прожигания жизни у них не отберешь. Как пел когда-то напарник Пита, Карл Бара (Carl Barat): "Я выживаю, пою свою песню, люди говорят мне, что я неправ... А и х..й с ними".