Александр БАШЛАЧЕВ  Нарзану нету

Мемориалом Александра Башлачева в Лужниках отмечен конец целой эпохи, начавшейся в Тбилиси в мае 80-го - героической эпохи, когда наш рок, ассимилировавший лучшее из бардовской традиции, стал главной и едва ли не единственной альтернативой бюрократическому режиму, то есть не просто жанром искусства, но образом жизни, философией, религией, политикой для очень большого числа людей.
Эпохи, даже героические, часто завершаются фарсом - к счастью, в данном случае этого не случилось, и кода "времени колокольчиков" оказалась величественной, достойной самого времени. Все произошло именно так, как и должно было произойти, и каждый честно сыграл свою роль: чиновники, как могли, пакостили мемориалу, а в самый последний момент пытались его запретить; охранка т.н. "порядка" компенсировала недостаток профессионализма жестокостью - особенно гопники из "комсомольского оперотряда"; "Московский комсомолец", покушаясь на лавры кокосовой "Смены", по первому же звонку "сверху" с холуйским усердием начал поливать грязью и мемориал, и его участников.

А резкий парень Шевчук, выведенный из душевного равновесия тем, что свинтили Гаркушу, произнес со сцены слово, отлично рифмующееся со словом "Лужники".

Имя Саши Башлачева объединило рок-музыкантов всех поколений и творческих школ - да и не только музыкантов. Публика в зале продемонстрировала редкую выдержку, несмотря на все провокации заказчиков статьи "Дикари" ("М.К." от 19 ноября). Прогрессивная пресса, вновь, как в 1987 г. в Подольске, не позволила запретить концерт - а американская видеогруппа безвозмездно отсняла все происходившее (на сцене и за кулисами) и подписала обязательство, во-первых, предоставить копию материала, а во-вторых, перевести Сашиной семье деньги, вырученные от проката фильма за рубежом. И когда свинтили Шевчука, охраняемую гопниками дверь, за которой держали опального певца, штурмовали рука об руку: музыканты, монтировщики, корреспонденты "Огонька", уральский трибун Шахрин и отличные ребята из Юнайтед Стэйтс, не раз въехавшие в наши проблемы.

Но вот концерт памяти Башлачева закончился. Герои рок-н-ролла отправились на "Интершанс" - выставлять свое искусство на широкий прилавок рядом с продукцией М. Муромова и "Ва-банка". А "Комсомольская правда" аккурат слева от очередной большой статьи Ю. Филинова про Севу Новгородцева поместила чрезвычайно положительную рецензию на наш мемориал. ----- Авторы настоящего издания приняли решение перевести свой гонорар в фонд помощи пострадавшим от землетрясения в Армении.

Все смешалось в доме Облонских?

Да нет, просто наступает новая эпоха, в которой согласно мудрому суждению Толкиена (УР ЛАЙТ N 2/20) появится свое добро и свое зло, причем различать их нам поначалу будет не так уж просто: сегодня уже не скажешь, что тот, кто в погонах - плохой, а кто с электрогитарой - обязательно хороший. В некоторых районах нашей страны уже как раз люди в погонах представляют человечество, а люди без погон, зато с железными прутьями, которыми убивают женщин и детей, - что-то совсем другое, о чем и говорить не хочется. И среди своих же "братков" - рок-музыкантов мы временами отмечаем что-нибудь такое, такую плюху, которой даже 11 бдительных литераторов 1969 года могли бы позавидовать.

Новое время тасует людей по-своему - и не стоит впадать по этому поводу ни в ужас, ни в отчаяние, ни в экзальтированную храбрость: "Эх, где мой обрез стальной?!" - лучше просто вслушаться в грозный гул вечевых колоколов и попытаться уловить его мелодию: то есть понять те законы, по которым будет играть с нами в свои жестокие игры новая эпоха.

Примечание:

Рок, как известно, антиавторитарный жанр искусства. В стране Советов почему-то стало традицией понимание под антиавторитаризмом эстетизированной лажи; от каковых сомнительных канонов не удалось в полной мере избавиться и творческой группе, выпустившей в свет данное издание. Отсюда - неизбывные элементы лажи в макете, а также множество опечаток.

Не все порождения нашей творческой фантазии оказались достаточно гибкими и склизкими, чтобы просочиться сквозь типографскую машину, поэтому читатель может использовать белые поля для развития собственной фантазии: например, нарисовать за Ю. Непахарева его социально-сексуальную композицию "Двухголовая птичка" или за СМ БССР прокомментировать достижения гласности в рок-музыке. Таким образом, каждый может стать участником нашего фольклорного коллектива.

Да здравствует РОК - фольклор второй половины XX века!

Принятые меры: ответственный за идейно-художественную чистоту т. Бондарев Лаврентий Виссарионович за потерю бдительности лишен талонов на сахар на апрель месяц и передан в руки товарища со стр. 141.

Идея такого концерта возникла у тех, кто знал Сашу, еще весной 1988 года. Тогда же стихийно сформировавшийся общественный оргкомитет определил для себя основные цели, к которым нужно стремиться при проведении концерта:

во-первых, привлечь внимание официальных инстанций и прессы к тому, что рядом с ними жил и творил неизвестный им, но тем не менее один из крупнейших современных русских поэтов;

во-вторых, собрать вместе всех рок-музыкантов, близких по духу к тому, что делал Саша, и дать им возможность выступить перед массовой, желательно многотысячной аудиторией;

наконец, в-третьих, формальная задача мероприятия - собрать деньги на выпуск собрания сочинений Башлачева.

Общее организационно-финансовое обеспечение концерта взял на себя известный Молодежный культурный центр г. Химки. Некоторые работы - хозрасчетное объединение "Импульс" (подмосковный г. Калининград). Председателем оргкомитета стал Сергей Каменцев, представляющий интересы семьи Башлачева. Все свои действия (программу концерта, рекламную кампанию, содержание книги) оргкомитет согласовывал с Сашиными родными.

Самой трудной задачей оказалась аренда подходящего помещения: повторялась ситуация с VI Ленинградским фестивалем, запрещенным в последний момент фестивалем "Рок-периферия" в Москве и др. - не вдаваясь в подробности неудачных переговоров с Зеленым театром ЦПКиО им. М. Горького, Измайловским спорткомплексом, Малой спортивной ареной Лужников, можно отметить, что ситуация в целом с исчерпывающей ясностью охарактеризована в речи министра культуры СССР т. Захарова на II сессии ВС СССР, где сказано, что кооператив (а к кооперативам чиновники почему-то причисляют и общественные организации) не может заниматься концертной работой иначе, как "при государственной концертной организации". ("Сов. культура" от 01.11.88). Располагая всем необходимым для проведения концерта (гостиницы, транспорт, аппаратура, персонал, реклама в центральной и московской прессе, по радио и ТВ), организаторы, тем не менее, не могли заключить прямого договора ни с одной из крупных площадок Москвы и в конце концов вынуждены были согласиться на такие условия: химкинский молодежный центр заключает договор на проведение концерта во Дворце спорта Лужники через Москонцерт (выступающий в данном случае под вывеской своего подразделения - гастрольно-зрелищной дирекции "Москва"<Директор программы Степанов Л.А.>). Дата концерта, установленная в договоре - 27 ноября. Однако Москонцерт потребовал, чтобы в качестве компенсации за его труды по получении денег с мемориала Башлачева, молодежный центр организовал для Москонцерта и Дворца спорта еще четыре коммерческих концерта популярнейших групп. В ходе обсуждения этих требований первый договор был Москоцертом расторгнут. Уже в этот момент часть оргкомитета склонялась к тому, чтобы, соблюдая библейскую заповедь "блажен муж иже не идет в собрание нечестивых", прервать все отношения с дирекцией "Москва" и Дворцом спорта. Но поскольку примерная дата концерта (вторая половина ноября) была предварительно согласована с группами, и они соответствующим образом изменили свои гастрольные графики, организаторы в конце концов согласились на предъявленный им ультиматум. Здесь сыграли роль и другие соображения: отказавшись от варианта с Дворцом спорта, мы вынуждены были бы дожидаться лета, чтобы попытаться захватить явочным порядком какую-нибудь подмосковную открытую площадку<Как это было, например, в Подольске в сентябре 1987 года.>, но исходя из задачи мемориального концерта, все-таки разумнее было бы проводить его не на окраине, а в одном из самых престижных залов столицы.

Так или иначе, но решение было принято - никаких конкретных альтернатив никто не предлагал. Молодежный центр подписал договор на 20 ноября - мемориальный концерт памяти Башлачева - и на 16, 17, 18, 19 ноября (два концерта КИНО и два - АЛИСЫ)<В связи с инсинуациями, опубликованными в "Мос. комс." 19.11.88 г. подчеркиваем, что эти 4 концерта в финансовом отношении абсолютно никак не связаны с мемориальным, для Мол. Центра были заведомо убыточны, и организованы они исключительно по настоянию Москонцерта.>.

Вот почему в анонсе журнала "Юность", который готовится к печати заблаговременно, фигурировала дата 27 ноября, и из состава участников выпал АКВАРИУМ<Юность, 1988, N 11.>.

АКВАРИУМ отказался приехать 20-го, т.к., по словам музыкантов, в этот день у них была назначена в Ленинграде репетиция с группой ЮРИТМИКС.

К составу участников: из первоначального списка, кроме АКВАРИУМА, выпали НАУТИЛУС ПОМПИЛИУС и НОЛЬ - они объявили это серьезными изменениями в составах групп, из-за которых концертная деятельность стала невозможной. Был вариант пригласить В. Бутусова как солиста, но от него в конце концов отказались и сам Бутусов, и оргкомитет. Что касается М. Мамонова, то ему было предложено оргкомитетом выступать либо с сольной программой, либо со ЗВУКАМИ МУ, но без басиста А. Липницкого, т.к. Липницкий опубликовал в ленинградском журнале "Рокси" летом 1988 года грязную сплетню об А. Башлачеве. После долгих переговоров с оргкомитетом Мамонов дал согласие на сольное выступление и даже приехал 20.11.88 г. во Дворец спорта, но на сцену не вышел.

Как только началась практическая подготовка к концерту, стало известно, что в ней задействованы две достаточно резко определенные категории людей: те, кто бесплатно работает и те, кто за деньги мешает работать. Первый серьезный конфликт произошел 9.11.88 г., когда внезапно выяснилось, что 1000 билетов оргкомитета проданы через дирекцию театрально-зрелищных касс (МДТЗК).

Как вообще распределялись билеты. Согласно устной договоренности, 1000 шт. - в г. Химки для местной молодежи, 1000 - для оргкомитета, т.е. для друзей музыкантов, для тех, кто готовил концерт и для прессы - поскольку бесплатные аккредитации на этот раз были отменены, наконец, все остальное - более 8000 штук - остались для Москонцерта и дирекции Лужников. К сожалению, наш опыт общения с "государственными концертными организациями" оказался слишком невелик, и мы не догадались включить эту позицию в договор. В результате снова встал вопрос об отмене концерта. С огромным трудом нам удалось "выбить" 350 билетов из брони, около 400 - все, что у него оставалось - отдал молодежный центр. После долгих дебатов было решено ввести режим жесткой экономии, но концерты все-таки проводить.

10.11.88 г. организаторы концерта и журналисты с утра объехали театральные кассы в различных районах Москвы, надеясь скупить то, что осталось, но везде на вопрос о билетах на 20.11.88 г. кассиры отвечали, что таковых еще не поступало (в некоторых кассах советовали "приходить завтра", а в одной у М. "Арбатская", сообщили, что эти билеты распределялись по предприятиям). В тот же день в 15 часов та же рейдовая бригада прибыла в дирекцию касс (Старопанский, д. 5) - там нам было сообщено, что билеты уже давно проданы. После чего в кассах на вопрос о концерте памяти Башлачева тоже отвечали, что билеты на него "были, но проданы". Как в действительности распределялись те 5500 билетов, которые пошли через МДТЗК, можно только догадываться.

К середине ноября основные работы по подготовке концерта были завершены. Несколько кооперативов и хозрасчетных объединений предложили свои услуги по изготовлению к мемориальному концерту различных сувениров (значков, плакатов, колокольчиков) для торговли в фойе.

Книга А. Башлачева к этому моменту тоже была готова к изданию: собраны и сверены по имеющимся автографам все тексты, указаны разночтения, сделаны необходимые примечания, написано предисловие. Услуги по изданию предложили несколько кооперативов: с одним из них была достигнута предварительная договоренность, предполагающая выход первого тиража в феврале-марте 1989 года.

14 ноября в Генеральной дирекции Лужников состоялось совещание по концерту 20 ноября. В ответ на наше предложение обсудить вопросы охраны порядка на нашем и 4-х предыдущих рок-концертах, администрация и представитель МВД дали такой ответ: "Мы профессионалы и сами знаем, как поддерживать порядок". В результате на концерте КИНО 16.11.88 г. не было принято вообще никаких предварительных мер по охране порядка, публика имела фактически свободный доступ к сцене, а на разгон ее уже во время выступления КИНО был брошен комсомольский оперативный отряд, члены которого возмещали недостаток профессионализма жестокостью.

17.11.88 г. в кабинете Генерального директора Лужников представителям оргкомитета было предъявлено требование сократить продолжительность мемориального концерта до 4 часов, т.е., по словам администрации, Москонцерт не согласовал этот вопрос с Дворцом спорта (что представляется странным, если обратить внимание на время начала - 16 часов - и на объявленную в афишах программу).

Только 18.11.88 г. администрация Лужников согласилась на естественную меру убрать стулья из партера и поднять сцену, как принято на концертах рок-музыки. В результате 18 ноября стульев не ломали, однако обстановка продолжала оставаться напряженной. Дело в том, что служба охраны порядка, по-прежнему отвергавшая любые советы специалистов по рок-музыке, сначала выставила перед сценой мощный кордон на расстоянии примерно 2 метров от сцены, а затем, уже во время выступления АЛИСЫ, начала силой оттеснять танцующую публику вглубь партера, на расстояние примерно 30-40 метров, провоцируя тем самым возмущение зрителей и создавая реальную опасность несчастных случаев. На совещании, организованном вечером 18.11 при участии первого секретаря Ленинского РК КПСС ни один из представителей охраны порядка или администрации так и не смог объяснить нам, зачем это было проделано. Директор Дворца А.И. Синилкина в крайне грубой форме прервала председателя оргкомитета С. Каменцева (дословно: "Тоже мне учитель нашелся"). Нам было объявлено, что концерт АЛИСЫ 19.11.88 г. "отменяется" (т.е. запрещается), а судьба мемориала будет решаться на следующий день в МГК КПСС и Гл. управлении культуры.

19.11.88 г. в "Московском комсомольце" вышла статья В. Кириллова "Дикари", где вина за события 16.11.88 г. возлагалась на "дикую" рок-аудиторию и почему-то на группу КИНО, а кроме того, грубо извращались слова С. Каменцева. Статья содержала также провокационное предложение к тем, кто имеет билеты в партер на концерт памяти Башлачева, сдавать эти билеты в кассы, так как стулья в партере уже сломаны.

(Следует отметить, что за концерты Дворец получал 45 процентов со сбора. Кроме того, персонал Дворца уже в индивидуальном порядке постоянно занимался вымогательством денег за выполнение различных работ. Наш художник-сценограф К. Кувырдин только из собственного кармана выплатил около 120 рублей).

Выход статьи Кириллова бурно приветствовала администрация Лужников и Москонцерта. Как они нам сообщили, начальник Главного управления культуры, т. Бугаев все-таки разрешил наш мемориал при условии его сокращения до 3-х с половиной часов - явный абсурд с точки зрения программы, заранее составленной и согласованной с Москонцертом. Кроме того, было непонятно, почему за безобразную работу службы охраны порядка на коммерческих мероприятиях, организованных по инициативе Москонцерта, должен расплачиваться оргкомитет мемориала А. Башлачева.

В ночь с 19 ноября на 20-е бригада звуко-инженеров под руководством В. Григорьева смонтировала не сцене новый аппарат.

20-го в 16.00 мемориальный концерт все-таки начался. Не касаясь его творческой стороны, отметим события, незаметные или не совсем понятные для аудитории в зале.

Во-первых, о незапланированных участниках. А. Макаревич, отменив концерт в Ленинграде, специально приехал, чтобы спеть одну песню на этом вечере. За собственный счет с той же целью приехали музыканты из АУКЦИОНА. Они хотели заменить отсутствующего Мамонова - Москонцерт категорически возражал, возникла сложная конфликтная ситуация, в ходе которой О. Гаркуша вышел на сцену "по-партизански", без объявления, а после выступления был немедленно схвачен за кулисами все той же охранкой "порядка". Возмущенный этим Ю. Шевчук потребовал со сцены его освобождения. Гаркушу освободили, но после окончания концерта лица в штатском схватили самого Шевчука. С группой КИНО выступала Дж. Стингрей.

Перерывы в концерте были отменены по требованию администрации, которая таким образом сокращала его продолжительность. Тем не менее в зале, где собралась "дикая" рок-аудитория и выступали все те же КИНО и АЛИСА, за все 5,5 часа не было отмечено ни одного инцидента. Молодежь соблюдала идеальный порядок, что ставило в крайне трудное положение не только автора статьи "Дикари", но и ее заказчиков. Можно предположить, что именно поэтому музыканты, организаторы концерта и даже близкие родственники Башлачева подвергались оскорблениям и откровенным провокациям со стороны некоторых сотрудников Дворца и особенно комсомольского оперотряда. Установленные в каждом коридоре посты оперотряда периодически переставали пропускать в те или иные служебные помещения или даже на трибуны людей со служебными пропусками, выданными самой же администрацией Дворца, что вызвало полную неразбериху и многочисленные конфликты. От музыкантов и ведущего И. Смирнова постоянно требовали выполнения заведомо нереального требования о сокращении концерта. Обстановку за кулисами хорошо иллюстрирует следующее заявление, направленное в прокуратуру Москвы: "Я, Иванов Владимир Аполлосович, был официально аккредитован администрацией Дворца в качестве фотографа на мемориальный концерт памяти А. Башлачева 20.11.88 г. После окончания концерта я производил фотосъемку его участников на память об этом замечательном благотворительном мероприятии. Неожиданно на меня набросился незнакомый мне человек и, никак не объясняя своих действий, начал силой вырывать из рук дорогую импортную аппаратуру. Если бы окружающие граждане не оттащили от меня хулигана, аппаратура была бы разбита. Нападавший оказался членом комсомольского оперативного отряда. Находившиеся рядом журналисты сообщили мне, что его фамилия Гоголев. Прошу привлечь нападавшего на меня гражданина к ответственности за хулиганство. Сообщаемые мною факты могут подтвердить свидетели..." (следуют фамилии).

О съемках на концерте: съемку производили видеогруппа химкинского молодежного центра и видеогруппа из США; американские друзья русского рока обещали нам предоставить копию всего отснятого материала, а доход от проката фильма за рубежом перевести на имя Сашиного сына. Кроме того, съемку производили Ленинградское ТВ и Студия документальных фильмов.

Об инциденте во время выступления КИНО: В. Цой, как и К. Кинчев, высказал со сцены свое отношение к статье "Дикари". Затем группа КИНО начала исполнять свою программу. Внезапно выступление было прервано включением финальной фонограммы и хоккейного света, а микрофоны на сцене отключены. Таким образом, предусмотренный по сценарию финал всего концерта оказался испорчен.

Об инциденте с Ю. Шевчуком: Шевчук был задержан за кулисами и заперт в служебном помещении. Охранявшие дверь члены комсомольского оперотряда отказались не только допустить к лидеру ДДТ директора группы Г. Зайцева, адвоката и представителей центральной прессы, но и дать какие-либо объяснения происходящему, если не считать издевательской фразы: "А с ним хочет поговорить директор Дворца". К счастью, люди проявили выдержку и не дали себя спровоцировать на применение силы, чего, видимо, очень хотелось организаторам провокации, чтобы очередной раз обвинить в беспорядках музыкантов. Вся сцена была заснята фотографами и американской видеогруппой. Вскоре Ю. Шевчук был освобожден. Охрана порядка объяснила его задержание тем, что во время выступления группы ДДТ было произнесено одно нецензурное слово ("Мы же понимаем, кто был Саша, мы же не м... какие-нибудь").

Оргкомитет.

Примечание:

В. Кравченко ("Московский комсомолец", 26.11.88 г.) не приметил на концерте, где выступали ведущие группы страны, ничего, кроме "неформальных группировок", от которых исходила опасность драки, и раскиданных по залу презервативов, бутылок и нижнего белья - и если первое его наблюдение не вызывает возражений (подобного определения вполне заслуживает т.н. "комсомольский оперотряд"), то бутылки, кондомы и лифчики, видимо, просто ближе и понятнее для В. Кравченко, чем музыка или поэзия. Поэтому они и застят ему весь крещеный мир, словно лицо любимой женщины.