В 55 лет подводить итоги если уж не пора, то, по крайней мере, уместно. И если Роберт Плант (Robert Plant) счел нужным вместо нового материала выпустить старый, погрузиться в собственное творческое прошлое еще глубже, чем в альбоме "Dreamland", отдать дань, вспомнить и отблагодарить, - значит, так надо. Если ему необходимо держаться корней, - видимо, его почитателям стоит рассмотреть эти корни как следует. Западные критики, не слишком скорые на комплименты, уже успели назвать эту 35-песенную антологию лучшим "сюрпризом сезона" и "переизданием года". Попробуем оценить ее и мы.
Первый диск двойного альбома, занятый обзором восьми сольных пластинок Планта ("того периода, когда музыка для меня внезапно превратилась в хобби" - ничего себе формулировочка!), на первый взгляд (но не слух) может разочаровать - уж больно тут все знакомое, родное и, на чей-то вкус, не всегда удачное: первый сольник проигнорирован вовсе, из The principle of moments взята лишь "Big log" (а хотелось бы и "Horisontal departure", и "Wreckless love"), из "Shaken'n'stirred" - только "Little by little"... зато сравнительно слабые альбомы Fate of nations и Now & zen представлены куда более обширно. Но! Во-первых, Плант особо подчеркивает, что составлял этот диск, исходя из личных предпочтений, а вовсе не из позиции в чартах или массовой популярности той или иной песни, а воля автора все-таки важнее всего; есть, в конце концов, оригинальные альбомы, которые всяк желающий может круглосуточно слушать целиком. Во-вторых, изучив первый CD со вниманием, возрадуются не только ленивые поклонники, коим сборки милее альбомов, но и коллекционеры, - потому что редкостей тут куда больше, чем кажется: ну, например, песня "Dirt in a hole" включалась не во все варианты релизов "Dreamland", "Song to the siren" (оттуда же) представлена в радиоверсии, "I believe" (с Fate of nations) тоже звучит иначе, чем в альбоме, а "Promised land" в некоторых его изданиях подменялась "Color of a shade"; ну а "Upside down" (планировавшаяся для Now & zen) не издавалась вовсе. Есть простор для сравнений и размышлений. Кроме того, подборка удачно выстроена - ради этого стоило нарушить хронологию: никаких резких эмоциональных скачков и звукошоков, очень качественная обзорная экскурсия "по сольному Планту", где лирика и энергия, творческие идеи и вокальные возможности представлены в широком диапазоне и должной пропорции.

Второй диск - сплошной коллекционерский оргазм: би-сайды сольных синглов, ранние демо, песни для сборников, саундтреков и трибьютов... все это где-то когда-то, конечно, выходило, но попробуйте, соберите сами! А есть и вовсе не издававшиеся песни: очень странная "Red is for danger" - подарок Планту от некоего Робина Джорджа (Robin George) или "Road to the sun", сочиненная Филом Коллинзом (Phil Collins) для альбома The principle of moments (он там барабанил), но, к сожалению, не попавшая туда по причине ограниченности "винилового" пространства...
Сборник уникальный, охватывающий период длиной в 37 лет (с перерывом на Led Zeppelin) и, в силу этого, очень эклектичный. Каждую песню тут надо слушать отдельно, и желательно - с пояснениями автора, благо, они есть в буклете (сочувствую тем, кто не владеет английским). Хотя, вообще-то, ощущения важнее фактов, и чтоб оценить, например, прихотливую прелесть "Hey Jayne", не обязательно знать, что Плант в ней еще и на ситаре играет, а притоптывая ногой под "Let the boogie woogie roll", можно пребывать в полном неведении относительно дружбы исполнителя с Джулсом Холландом (Jools Holland) - одинаково трепетная любовь Планта к world music и к старым рок-н-ролльным стандартам очевидна без комментариев. И все же подробности записи того или иного номера добавляют необходимые штрихи к облику этого человека, прошедшего путь от зеленых лужаек английской глубинки до пронзительной синевы небес над пустыней Мали. Еще мальчишкой Роберт, вертя ручки радиоприемника, жадно впитывал звуки всего мира; в юношестве, на пороге певческой карьеры навсегда влюбился в черный блюз и раннюю калифорнийскую психоделию, а будучи взрослым профессиональным музыкантом, открыл неиссякаемые богатства музыки Черного континента. Что ж удивительного в том, что "Win my train fare home", записанная живьем в Тимбукту, по настроению сходна с протяжными полотнами The Doors, кавер на известный хит Чака Берри (Chuck Berry) "Louie, Louie" сделан в протогаражной манере некоторых вещей The Kinks, в песне на музыку покойного техасского гитариста Райнера Птачека (Rainer Ptacek) "21 years" вдруг проглядывает Роберт Джонсон (Robert Johnson), а записанный с Пейджем (Jimmy Page) трибьют-номер "Rude world" в память о том же Птачеке оказывается натуральным трип-хопом? Притом все это - чужое и свое, совместное и индивидуальное - отличается безупречным чувством меры: Плант не скрывает влияний и источников вдохновения, нигде не выпячивает себя, - но и не уходит в тень тех, кого он считал (и по-прежнему считает) великими, уважал и любил.
Вот, скажем, Элвис Пресли: его дух витает сразу над несколькими из представленных в сборнике песен, но уже в самой древней, записанной с группой Listen сладкой "Our song" (англоязычный вариант итальянского стандарта "La musica e finita") необходимая продюсеру "эвисовщина" воспроизведена не только с почтением, но и с чуть заметной иронией ("You'd better run" из той же сессии можно пропустить, она ценна лишь как исторический артефакт). В "Philadelphia baby" Чарли Рича (Charlie Rich), записанной уже в 80-х со старыми знакомцами Crawling Kingsnakes - тоже ирония, но уже не ученическая, а взрослая, равноправная. А в "Let's have a party", сделанной для благотворительной компиляции Last temptation of Elvis, об оригинале напоминает уже лишь вступление, а дальше идет рубилово в духе лучших вещей с Manic Nirvana... "If it's really got to be this way" - запись для трибьюта Артуру Александеру (Arthur Alexander) "Adios amigo" - ретро-баллада, "Little hands" для юбилейного альбома в честь Александра "Скипа" Спенса (Alexander "Skip" Spence), британского фолк-психоделика, и "Naked if I want to", взятая с дебютного альбома Спенсовской группы Moby Grape, - все они решены абсолютно в духе времени и места, но притом очень на Плантовский манер. Да и, собственно, почему нет? Это в первую очередь его личная история - его предпочтения, друзья, эксперименты, вехи, приключения, новеллы, - и он слишком индивидуален и неповторим как певец и автор, чтоб не быть собой везде и всюду, в любой стране и с любыми музыкантами. С начала и до конца.

Плант почти демонстративно исключил из этой истории главную группу своей жизни, не взял в эту подборку никаких Цеппелиновских редкостей (хотя, возможно, их просто не осталось), - но, слушая старые демо-записи, сделанные с Band Of Joy ("Hey Joe" и "For what it's worth") и "Operator" периода работы с Алексисом Корнером (Alexis Korner), сразу понимаешь, почему его голос и манера исполнения так идеально совпали с Led Zeppelin: та самая смесь белого и черного блюза, английской балладной традиции и американского психодела...
И, может быть, он не имел этого в виду, но "Life begin again",- дуэт с валлийской фолкершей Джули Мерфи (Julie Merphy) для недавнего диска Afro Celt Sound System,- отсылает нас, прежде всего, к "The battle of evermore". Пусть так. Но, в конце концов, жизнь Роберта Планта никогда не замыкалась на Led Zeppelin и не закончилась с их распадом.
Sixty Six To Timbuktu - это документ, подробный, убедительный, таящий чудные открытия, рассказывающий все о "до" и "после". Мне сложно его оценивать в каких-либо категориях, он противоречив, а еще лишен, - несмотря на длину и альбома, и охваченного им исторического промежутка, - той увесистой законченности, которая часто свойственна деяниям живых классиков. Итоги подведены, но финал открыт. Как всегда у Led Zeppelin. Как всегда у Планта. Что дальше? Поживем - увидим. Он действительно мастер делать сюрпризы....