TEQUILAJAZZZ  "Я с гордостью рад заявить планете, что избавился от перфекционизма"

Если вы следите за творчеством Tequilajazzz, от вас не ускользнули регулярные упоминания о том, что в последнее время рядом с названием группы на афишах начало появляться слово "акустика" (или вообще "квартирник"). Предстоящий московский концерт продолжает эту новую традицию: знатные альтернативщики отыграют акустический сет под названием "Тишина и Волшебство".

Акустика для "Tequilajazzz" - явление совершенно нетипичное, ведь их звучанию присущи агрессия и напористость, что особенно хорошо ощущается в ранних работах команды. Их музыка источает мощную энергию, и в то же время от нее веет космическим холодом. Такое противоречивое сочетание компонентов всегда считалось визитной карточкой группы. В основе фирменного саунда "Tequilajazzz" - мощные басовые партии, довольно жестко и в то же время чисто звучащие гитары и знаменитые "пустые" ударные. Доминанты в звучании – бас и ударные, задающие канву каждой из композиций, в то время как гитарные партии выступают, скорее, в качестве фона, что совсем не типично для традиционной альтернативной команды. Интерпретировать в мягкую акустику такой сложный и чисто электрический коктейль без "потери лица" практически невозможно. Однако звучание известных "джазззовых" блокбастеров в новом прочтении, удивительно последовательно сохраняет характер и дух группы, четко дистанцируясь от других проектов Евгения Фёдорова. Звуки расспросили лидера трех коллективов о том, как изменилась его жизнь с возвращением в нее "Текилы" и жизнь "Текилы" - с появлением в ней акустики.

Звуки: Женя, вы до последнего удерживали бастион “самой электрической команды”, не экспериментируя с акустикой. Что послужило причиной ее создания?
Евгений Фёдоров: Мы готовились к большому юбилейному электрическому концерту и, фактически, разбирали все свои вещи заново, поскольку в группе есть легкая коррекция состава – гитаристы оба другие. Мы с большим интересом занимались подготовительной работой и разбором полетов, поскольку пришли новые люди и у них на нашу музыку новые взгляды, так что мы адаптировали старые песни к новым индивидуальностям. Готовили юбилейные концерты, на которых хотели играть старый репертуар. Время для новых песен еще не пришло, это ностальгические концерты – мы в этом отдавали себе отчет, когда их готовили. Вся подготовка происходила на акустических гитарах дома. И мы обнаружили, что в акустике это звучит очень интересно.
Я всегда, с самого начала, еще с альтернативных времен, отнекивался от приставок “альтернативный”, заявляя, что мы играем поп-музыку. Это и есть поп-музыка, но сыгранная немножко другим языком, что и вскрылось при попытках играть это на гитарах и фортепиано. Там вполне симпатичные гармонии и логичное устройство – песни раскрылись с совершенно другой своей стороны. Нам было это интересно - и мы взяли на себя смелость решить за аудиторию, что ей тоже будет интересно.

Звуки: Судя по тому, что вы уже сыграли несколько успешных концертов, аудитория этот ход оценила.
Евгений: Летом подвернулась возможность сыграть несколько спонтанных концертов в пространствах, предназначенных для акустики. Посыпались предложения: ”можете сыграть в 2 колонки?”. Мы заинтересовались в этом акустическом звучании. Раньше я все эти попытки играть акустику отвергал, как отвергаю бесконечные попытки играть с симфоническим оркестром. На тот момент все акустические концерты “электрических” групп мне очень не нравились, потому что это превращалось в сплошного Cкляра. Но в нашем варианте мы обнаружили гигантский скрытый потенциал этих песен: это не акустика, это такая “киберакустика” – заимствую этот термин у группы Психея. Они используют компьютер, а мы используем довольно много электронных инструментов. У нас электроника звучит в записях еще с альбома “Целлулоид”, но на концертах это никогда не было заметно, мы выглядели и звучали как эталонная альтернативная группа. Мы пока сыграли три концерта в акустическом формате, они разные, и мы сразу объявили это модным термином “открытая репетиция”. Я попытался передать эту репетиционную радость, когда на глазах рождаются какие-то новые краски и я играю без фузза и пальцами – все эти новые краски рождают абсолютно спонтанные музыкальные движения, мы не хотим это затаскивать и шлифовать, как раньше это делал с электрической программой.
Я с гордостью рад заявить планете, что избавился от такого качества, как перфекционизм!

Звуки: Прости, но именно перфекционизм всегда был отличительной чертой “Текилы” – очень суровые, грубые, но до блеска отшлифованные записи, четкие партии, качественные песни. Чем плох перфекционизм?
Евгений: Мы уверены в качестве, но не доводим картинку до перфекции, оставляя место для импровизации. Это оправдывает корневую составляющую “Jazzz” в нашем названии. Перед началом игры нам достаточно договориться: здесь может быть 8, 16, 32 такта, соль мажор, темп 60 – и все, понеслась. Мы специально оставляем некоторые непрописанные, неподготовленные куски, чтобы дать себе радость чего-то нового.

Звуки: Это новое звучание повлекло за собой какие-то существенные изменения в жизни группы?
Евгений: Акустика в данном случае не означает упрощения. Раньше мы заполняли все купе инструментами, но сейчас всякого барахла, которое мы возим с собой на гастроли, в 2 раза больше. Мы возим гору синтезаторов, укулеле и так далее. Это не тот случай, когда певец приходит в бар и поет под гитару. Новое звучание – не то чтобы более доходчиво, а оставляет слушателю возможность более спокойно уследить за движением музыкальной мысли. Потому что в тех местах, где я хотел, раньше гармоническая последовательность не была слышна за жужжанием гитар и грохотом барабанов, а сейчас это показано четко и очень красиво.

Звуки: А как ты умудряешься рулить тремя разными проектами и подбирать под них репертуар? Тебе не сложно раскидывать приоритеты в своей голове?
Евгений: Раскидывать совершенно не сложно, это три разных спектакля – я никогда не устаю это сравнивать с театром, приводя в пример любого режиссера, который сегодня играет Шекспира, а завтра - Вампилова. Это умещается в портфолио любого режиссера, и это разные вещи по жанру и по накалу работы.

Звуки: Тебе приходится распределять песни по разным программам?
Евгений: Не приходится, потому что это совершенно разное – песни рождаются всегда непосредственно во время репетиции, это джем, который обрастает какими-то подробностями или теряет их, заполняется мыслью и становится песней. Это индивидуальные вещи, они по-разному сыграны и с разным настроением. Сейчас это возможно наблюдать живьем, потому что когда появился Zorge, все сравнивали новый проект с “Текилой”, и всегда не в пользу Zorge, потому что сравнивали они, по сути, со своими воспоминаниями юности и своими впечатлениями от этой музыки. Сейчас у всех есть возможность услышать все три группы, и все соглашаются, что это разные группы, играющие разные вещи. Для Optimystica Orchestra я пишу песни дома, под гитару.

Звуки: То есть именно Optimystica – твой сольный проект? А как выглядит работа в остальных группах?
Евгений: Как ты знаешь, Tequilajazzz сейчас играет в обновленном составе, у нас сразу два новых гитариста – один из которых играет в Мои ракеты вверх, это Костя Чалых, мы дружили многие годы, еще с конца 90-х годов. И Роман Шатохин из Cat’s park. Все программы пишутся и планируются совместно с Дусером, как и много лет до этого.

Звуки: Вы планируете записать в новом составе акустический альбом?
Евгений : Мы будем записывать эту программу, но не целиком, потому что она длинноватая, поэтому в очередной раз встанем перед трудностью выбора.

Звуки: Как будут распространяться эти альбомы? Дистрибуция физических носителей, видимо, совсем не имеет смысла?
Евгений: Мы печатаем диски и продаем их как сувениры на концертах, для Optimystica Orchestra печатаем винил и продаем на концертах. И это более успешно, чем наши цифровые продажи через iTunes. Это и понятно: все равно большая часть треков уходит в ВК.

Звуки: То есть остается только играть живьем?
Евгений: Мы это делаем с удовольствием.