Александр Маноцков и Courage Quartet  "Каждый сам придает всему смыслы"

Александр Маноцков и струнный ансамбль Courage Quartet - важное знакомство для всех, кто интересуется современной умной музыкой. Маноцков - композитор энциклопедически образованный, харизматичный как рок-звезда и язвительный как поэт абсурда. Опираясь на традицию авант-рока и ладового джаза, а также на богатство и разнообразие мирового фольклора, он создает насыщенные музыкальные полотна, полные неожиданных нюансов и ассоциаций, непредсказуемых звучаний и неповторимого колорита. Его музыка легко впархивает в жизнь и создает у слушателя ощущение радостного узнавания. "Кураж-квартет" существует как отдельный состав достаточно давно и известен исполнением музыки современных композиторов, а также участием в самых разных проектах - от постановок Серебренникова и "7 Студии" до группы Tinavie - но широкую популярность эти академически подготовленные музыканты обрели именно с Маноцковым.

Вместе Александр и "Кураж" выпустили уже два альбома на лейбле Fаncy Music. Мы уже представляли вам цикл "Пели" на стихи Хармса, Введенского и Хименеса, а сентябре пришел черед альбома "Мама / მამა/ Мамо", в котором Маноцков исполнил песни на собственные тексты на трех языках. Альбом увидел свет в сентябре, и как раз сейчас состав начал демонстрировать программу с него публике двух столиц. Звуки решили, что пора познакомить вас с этими чудесными музыкантами заново.

Звуки: Для многих академических исполнителей шаг в contemporary music - это в какой-то степени переосмысление своей миссии как музыканта. Что вам дало участие в Courage Quartet и как оно вас изменило?
Александр Маноцков: Современный человек (то есть такой, который ещё не умер), естественным образом играет и слушает современную музыку (то есть, такую, которая ещё не умерла).
Сергей Пантелеев, виолончель: Я, кажется, полюбил музыку, или может снова полюбил её. Дало много седых волос, много радости и уроки твердости.
Настя Чайкина, скрипка: Я никогда не считала себя "академическим" музыкантом. По-моему, ты либо музыкант, либо нет. И "шага" тоже не было. Было перетекание, плавное естественное обрастание разными музыками, стилями, которые я играю. Вообще для меня часто "назвать" что-то такое зыбкое и относящееся к состоянию воздуха и к наполнению, раскрашиванию времени не представляется возможным, так что ни "академического", ни "шага", ни "contemporary" - ничего этого не было. Опять же, все было очень естественно - Сережа пригласил меня на одну из репетиций лет шесть назад и пошло-поехало. Участие здесь, работа с ребятами из театров, знакомство с Сашей - все это привело туда, где я сейчас, а я там, где мне очень нравится быть. То есть и друзей, знакомства и работу в сфере театра, в частности детского спектакля "Детский сад стихов" в Театре Наций, где мы с Сережей участвуем, можно сказать, что Сережа был моей путеводной звездой. А все-все происходит абсолютно естественно и по обоюдному с природой согласию, и участие в КуражКвартете - это, в первую очередь, интересно, - это общение, в том числе контакт во время игры, это юмор, это странные места, куда нас порой заносит, это поездки и прекрасные сашины песни (и не только песни). Это расширяет, разноображивает. Я всему благодарна.
Дмитрий Берлизов, альт: Cобственно, миссия, на мой взгляд, не меняется... Говорить о вечном звуками - миссия музыканта в любом случае, и в contemporary music, cоответственно, также.
Андрей Рухадзе, скрипка: Для многих академических музыкантов любой шаг в сторону - уже какое-то потрясение, но у нас в ансамбле все нормальные ребята. Стиль не имеет значения. Надо уметь играть всё.

Звуки: За что каждый из вас отвечает к квартете, помимо собственно игры на инструменте?
Сергей Пантелеев: Я, видимо, завхоз, хочется верить, что в том числе и в высоком смысле.
Настя Чайкина: Все мы ооочень разные. Ну очень. И я там единственная девочка. Вроде и так понятно, какова моя общественная миссия! Шучу. Я играю вторую скрипку - на мне, как, впрочем, и на Мите - середина, мясо звука и костяк ритма, очень важная роль. Я очень люблю различные ритмы и тащусь от сашиных находок, приемов и стилевых разнообразий и смешений. Сережа - бас, Андрей - первая скрипка, тут все понятно, но, как и в любой ансамблевой музыке, а в сашиной это весьма важно - каждый голос сольный, еще иногда мы должны звучать как человеческие голоса, как хор, едино. так что на мне - середина. Тембр, ритм, четкость, поддержание баланса и гармонии. Все мы, люди, живем и меняемся бок о бок, сталкиваясь друг с другом, переплетая жизни и постоянно растем и изменяемся, так и должно быть.
Дмитрий Берлизов: Участие в этом коллективе дало возможность музицировать в удовольствие не просто с хорошими профессионалами, но и в комфортной дружеской атмосфере, что в подобных случаях очень ценится. Сложно сказать, за что лично я отвечаю помимо партии альта... может быть, за разрядку обстановки во время интенсивной работы, но это виднее ребятам.
Андрей Рухадзе: Я отвечаю за качественное перепиливание струн всеми в квартете.

Звуки: Ваша музыка может восприниматься и как набор ироничных социальных зарисовок, и как пасторальное "новое русское" - а как этот альбом задумывали вы?
Александр Маноцков: Можно ещё подложить компакт-диск под фикус или прослушивать его со студентами на уроках русского как иностранного; нам не дано предугадать, как люди используют то, что мы делаем; лично я задумывал этот альбом как этот альбом.
Андрей Рухадзе: Задумывает Александр, мы присоединяемся к процессу потом.
Сергей Пантелеев: Без использования специфических сравнений ответить по существу не могу.

Звуки: Вообще, фолк - это общее увлечение, или только Александра?
Александр Маноцков: Я бы добавил, что у меня нет увлечений, и что нет существенной разницы между фолком и классикой.
Сергей Пантелеев: Мне нравится фольклорная музыка, но не могу назвать её своим увлечением, классика - это, пусть в каком-то непричесанном виде, часть меня, как человека и профессионала. Настя Чайкина: Я люблю любую музыку. Любую. Главное - настоящую, берущую, забирающую, очень разную музыку. Насчет именно фолка - с Сашей этого в моей жизни пока больше всего, наверное.
Дмитрий Берлизов: В общем и целом мне кажется, что фолк-музыка так или иначе близка каждому в нашем коллективе.
Андрей Рухадзе: Нам всем близка фолк-музыка. Иногда мы даже не подозреваем, какая разновидность фолка нам близка. Играем или слушаем и вдруг дезоксирибонуклеиновая кислота откликается.

Звуки: Можно ли сказать, что "Мама" - это такое продолжение "Пели", только в реалиях нового века?
Андрей Рухадзе: Вопрос больше к Александру. На мой взгляд, альбомы связаны между собой.
Александр Маноцков: В "Пели" были тексты Хармса, Введенского и Хименеса в переводе Гелескула; между этими дисками в нашем репертуаре появилось много песен, не вышедших в записи; я не думал об этом диске как о продолжении того.
Сергей Пантелеев: Я это так не вижу, хотя не исключаю, что, если смотреть под определенным углом, окажется, что это верно.

Звуки: Вы не только исполнили песни на альбоме на трех языках, но и оформили его на украинском, русском и грузинском. Это такая форма политического заявления, или что-то еще?
Александр Маноцков: Никакой "политики" как отдельной сферы не существует; простых человеческих правил, будь то здравый смысл или десять заповедей, достаточно для того, чтобы сформулировать и выражать отношение к любым вещам, вот я и формулирую и выражаю.

Звуки: Для вас вообще важно, чтобы музыка содержала социальное высказывание?
Александр Маноцков: Как я только что сказал, нет ничего "социального".
Сергей Пантелеев: Чтоб содержала высказывание - важно, социальное или какое-то еще - не важно.
Настя Чайкина: Музыка - высказывание само по себе. Социальное - это что-то, относящееся к другому миру, миру головы. Музыка не должна обращаться на политику и тому подобное - это уже не акт музыки, но социальный либо политический акт. Каждый сам придает всему смыслы, исходя из собственного бэкграунда, наполнения и того, что волнует в данный период. С текстами тут уже другая история. C поэзией и словом вообще. Я не считаю, что социальность необходима.
Дмитрий Берлизов: Я воспринимаю прямые социальные высказывания в музыке и в искусстве вообще как нечто сиюминутное, мне лично ближе темы, которые всегда были и будут с человеком, а иначе публицистика какая-то, на мой взгляд, получается.
Андрей Рухадзе: Важно, что у кого-то в музыке есть социальное высказывание и так же важно, что у кого-то в музыке его нет. Когда я сам сочиняю музыку, там этого нет. Когда выступаю как исполнитель, то тоже склоняюсь к отсутствию этого высказывания.

Звуки: Александр, вы много работаете с театром, ваш альбом - очень визуально богатый, если можно так выразиться. Вы могли бы представить, как его можно было поставить на сцене?
Александр Маноцков: С театром я работаю как оперный композитор. Театр - частный случай музыки, поэтому музыка как таковая не нуждается в "дополнительной" театрализации, "постановке". В каком-то смысле любое выступление музыканта на сцене является заодно и театром тоже.

Звуки: Представьте слушателям свою любимую композицию на альбоме.
Сергей Пантелеев: Мне нравятся три песни - особенно "Мама", "Волку" и "Над вертепом". Почему мне нравятся "Мама" и "Волку" я понимаю, почему нравится "Над вертепом" - не знаю. Поэтому голосую за нее. Да, я не знаю, как представить. "Люди, это "Над вертепом". "Над вертепом", это-люди."
Настя Чайкина: Я люблю "Спи" за ее "роковость" и потому что мы там поем. "Осень" за ее попсовость и настроение. "Чела" - просто очень прекрасная песня. "Медведица" - за сашин текст и наше инструментальное пение. "Хороши" - за фактуру и звучание.
Дмитрий Берлизов: Да, "Медведица".
Андрей Рухадзе: "Спи".

Александр Маноцков и Courage Quartet
1 ноября - Центр Мейерхольда, Москва
2 ноября - БДТ, Санкт-Петербург

Купить альбом "Мама" в МР3, FLAC и на CD