MONTREUX JAZZ FESTIVAL  Монтрё-49. Дни 5-6

Montreux Jazz Festival продолжает свою работу, и вот вам несколько цифр для общего понимания масштаба и уровня этого праздника музыки:
Прошлогодняя аудитория MJF составила 210 000 зрителей. В этом году на площадках ожидается примерно такое же количество людей.
Бюджет фестиваля - 27 000 000 евро
Команда организаторов - 2077 человек, из них порядка 200 - волонтеры
Продано билетов - 83 000
Из 15 площадок 9 - бесплатные
В течение 16 дней здесь проходит 348 концертов (из них 236 - бесплатные).

Аудитория фестиваля на YouTube-канале - 250 000 000 просмотров, 20 000 000 уникальных пользователей.

Montreux - не просто градообразующее предприятие. Это огромный бизнес, в котором взаимосвязано все: концерты, выпускающий лейбл, образовательные программы и конкурсы, технологии и менеджмент. Событий такого уровня в во всем мире наберется меньше десятка. И это - заслуга не только знаменитого основателя Монтрё Клода Нобса, но и молодых коллег, продолжающих его дело. Оглядевшись на площадке, видишь, что каждый год фестиваль находит способы улучшить инфраструктуру, оптимизировать расписание, расширить программу - и обязательно добавить несколько важных событий, о которых будут вспоминать и которые будут обсуждать.

7 июля. Трое в одной лодке, не считая Смита

Едва успев поставить на место крышу, отъехавшую после фантастического шоу Тони Беннета и Леди Гага, мы попадаем на вечеринку молодых музыкантов в стиле ”безумное чаепитие на одного”.
В программе вечера заявлены трое сольных артистов: фолк-роковая барышня Mariam The Believer, мультиинструменталист Нильс Фрам (Nils Frahm) и популярнейший сонграйтер и гитарист Дэмиен Райс (Damien Rice). По какому-то недоразумению происходит все это в главном зале Montreux – Stravinsky Hall, зал полупустой, на сцене –темнота. Луч света выхватывает из мрака одинокую фигуру, - при этом в случае с Фрамом зрители наблюдают преимущественно спину музыканта и его руки, колдующие над стеной, составленной из клавишных инструментов и аналогового оборудования. Как можно удерживать внимание публики 4 часа в такой обстановке?
Оказывается, есть способы, у каждого – свой.

Мариам сделала ставку на повышение градуса экспрессии. Начав с мелодичных баллад, она довольно быстро разогналась до резких, пронзительных социальных боевиков. Встряхивая буйной гривой, девушка выводила рулады, отчаянно кричала, принимала экспрессивные позы и терзала гитару, как тузик грелку. Нельзя сказать, что этот перформанс вызвал массовый интерес, но свою долю аплодисментов Мариам собрала.

О Нильсе Фраме лучше всего скажет его техрайдер (читать с выражением): ”Рояль (Steinway), пианино, меллотрон, Space echo, деревянный орган, синтезаторы Roland Juno 60, Fender Rhodes, Moog Taurus”. На практике это выглядит так: расположившись спиной к залу, Нильс мечется перед грудой инструментов. Он задает мелодическую линию с определенными ритмическим рисунком, а дальше методом бэк-сэмплирования достигает эффекта ”портала”. Базовые элементы мелодии развиваются и множатся, на них наслаиваются все новые темы, включаются атональные фрагменты, электроника микшируется со звуками рояля – и в кульминационной ее части композиция звучит как бушующее море звуков. А потом вновь схлопывается до простой лаконичной темы. Ко всему этому подмешиваются еще и ударные элементы (любимый трюк - игра на струнах рояля и использование его крышки как перкуссии), и получается дополнительный шумовой "слой".
Как композитор Фрам, безусловно, многое заимствовал у ”космических” аналоговых звезд 70-х - 80-х; при этом его выразительный язык, безусловно, имеет джазовую природу, так что в этом плане из всех троих выступавших он по духу Монтре ближе всего. Иногда это может звучать сентиментально, иногда - излишне пафосно. Но всегда - интересно.

Непонятно, почему обладателя четырех "Грэмми" Сэма Смита (Sam Smith) поставили на площадку Montreux Jazz Lab: он собрал гораздо большую - и уж точно гораздо более активную - толпу. Вы, разумеется, не раз слышали Сэма, хотя можете не знать, что это он: именно его голос звучит в треке продюсера Naughty Boy "La La La". До этого артиста никто в упор не замечал, и вот - он звезда и выпускает платиновые альбомы.

В музыке Смита много вкусных 80-х, очень сильно влияние позднего Майкла Джексона и Джорджа Майкла. А сам Сэм при этом честно признается в любви к хаусу: один из треков он записал с Disclosure. Ко всему прочему, поражает боеспособность парня, который рискнул вернуться к гастролям на больших сценах через три месяца после операции на голосовых связках.
Концерт Сэма - шикарный праздник света и звука: трое роскошных бэк-вокалистов, которым особенно круто удаются номера в стиле r'n'b и госпел, четкая ритм-секция и хулиганствующие гитаристы. На сцене этой ораве очень весело, и это заразительное веселье передается залу.
Сет-лист соответствует дебютному альбому "In The Lonely Hour": стартует со "Stay With Me", далее сразу обращается к фанковым "Together" и "Leave Your Lover", и так стремительно проходит весь сет-лист, после чего начинаются здорово перелицованные каверы: хит Ричарда Роджерса "My Funny Valentine" становится страданием шириной в океан, "La La La" исполняется в рок-аранжировке, а дабовый "Latch" усилен бэк-вокалом. Смит только начинает карьеру поп-звезды, но это большой, настоящий артист, у которого впереди много побед.

Дамьен Райс (Damien Rice) с его полуакустикой на контрасте с масштабным оркестровым Смитом звучит поначалу довольно скромно - при всей его харизме и содержательности удерживать внимание большого зала сольному артисту трудновато. Райс и сам это понимает, поэтому старается чаще включать в программу эмоционально контрастные номера: за веселой Woman Like a Man" запросто следует романтичный гимн "The Blower's Daughter & Elephant".

А когда все концерты этого дня позади, понимаешь, что именно мятежный голос Райса продолжает разговаривать с тобой в ночи.

8 июля. Ковбой и саксофон

Победитель конкурса гитаристов Алекс Гудман (Alex Goodman) оправдывает свое чемпионское звание: он уже ощутил важный баланс между техничной скоростной игрой и повествованием, между modern jazz и кроссовером. Он приехал в Европу из Канады, где уже не раз становился звездой Монреальского фестиваля, но публику Монтре завоевать куда труднее. Гудман упоенно играет вещи Телониуса Монка, красиво перекладывает Чарли Паркера и "Танец в болгарском ритме" Белы Бартока. Его динамичная, пульсирующая манера игры и плавная смена ритма держат слушателей в напряжении весь концерт. А под конец выступления Гудман срывает овации, исполняя легчайшую, невесомую версию "What a Wonderful World'.

Саксофонист Дэвид Санборн (David Sanborn) - харизматичный и умный артист, которого хорошо знают и любят в России. Некоторых музыкантов можно узнать по первым нотам, и Санборн - именно таков. Его альт ни с кем невозможно спутать. Стартовав с "Ordinary People", он проводит слушателей сквозь череду изобретательных сольных партий всего своего ансамбля - от баса до перкуссий. Даже вещи Маркуса Миллера или "Brother Ray", исполненная в честь Рэя Чарльза, у Санборна становятся экскурсом в отдельную эпоху джаза, со своими характерными эстетическими приметами. Его саксофон постоянно вырывается за пределы своего диапазона, словно расшалившийся мальчишка.

А финалом вечера становится шикарный, звездный, фанковый и грувовый D’Angelo and the Vanguard . Артист, которого не в силах вместить даже огромный зал Стравинского, вышел на сцену в развевающемся пальто из шкур, в рваной бандане под широкополой шляпой - и сразу возникло впечатление, что сейчас он достанет револьвер. И пальба началась: "Ain't That Easy" сменила тема "Vanguard", бэк-вокалисты дружно ахнули, когда Д'Энджело скинул пальто и оказался в майке, открывающей литые мышцы (артист здорово похудел и подкачался за последние пару лет, его наркотические заплывы позади, смотреть на него - чистое удовольствие), а потом скинул и шляпу - она полетела в толпу. Скорострельная "Spanish Joint" перешла в томный соул "Really Love". Духовая секция исторгала глас Апокалипсиса, стробоскопы ослепляли, танцы продолжались за полночь - особо хороша была вокалистка Кендра (Kendra Foster), которая извивалась на сцене, как экзотическая жрица. Партии гитар в "The Charade” напомнили мнелучшие номера Принца (Prince). А соло великого барабанщика Криса Дейва (Chris Dave), длившееся 7 минут, вызвало такую ответную реакцию в зале, что показалось, будто сейчас провалится пол.
Д'Энджело сумел показать, что игра - кайф и наслаждение не только для слушателей, но и для музыкантов. И когда прозвучала финальная “Untitled (How Does It Feel)”, мне тут же захотелось прослушать этот концерт с самого начала, чтобы уловить все оттенки, рассмотреть, натанцеваться всласть.

Продолжение следует.
Звуки благодарят SWISS и Switzerland Tourism за помощь в организации репортажа