МЮЗИКЛ  Каждый вечер в зале - мюзикл в натуральную величину

Каждый вечер в окно вашего офиса влетает Боинг в натуральную величину...
(московский музыкальный критик - реплика после спектакля).

Появление мюзикла Норд-Ост - событие, безусловно, значимое для театрально-музыкальной жизни столицы: прежде всего, потому, что это - первый самостоятельный русский мюзикл, а не безвкусное пересаживание на русскую почву "Hair", "Jesus Christ Superstar", "Metro" и им подобных, топорно переведенных и "дешево" поставленных русскими Левшами. Организаторы особенно упирают на то, что проект этот - стационарный: каждый день - два года подряд - нигде кроме как в Моссельпроме (Главсерморпути).
Это важно: им нужно продержаться эти два года, от этого зависят кассовые сборы, судьба поставленных на карту денег и сил, судьба мюзиклов в России.
Я верю - у них все получится. Бороться и искать, найти - и не сдаваться.

Часть 1. БУРЯ МГЛОЮ НЕБО КРОЕТ
Начало шоу не предвещает ни бомбардировщика, ни слащавой любови. Трогательная, хотя и шумная история с потерянным ножиком,- детская трагедия, раздутая до масштабов слободки. Вы вспоминаете, как некогда вы это читали, и радуетесь тому, как это здорово: они вспомнили нашу любимую книжку, они тоже любили "Двух Капитанов", ура.
Каверин под подушкой... если у вас под подушкой никогда не прятался Каверин, значит, вы - дитя новорусского капитализма, и вам нельзя слушать этот мюзикл. Впрочем, если читали - тем более нельзя: весь вечер будете недоумевать, каким образом вполне роман-эпопея советского писателя превратился стараниями либреттистов в компот из Барбары Картленд и Зощенко.
Но пока вы, разумеется, душой с немым худеньким мальчиком, который учится говорить не по смешному набору слов "Абрам, кура, ведро, вьюга, пьют", а по невместно пафосному "Буря мглою небо кроет". Да это и неважно, потому что из канвы повествования безжалостно урезан милейший доктор Иван Иванович, а говорить Саньку Григорьева учит Кораблев. Не врач, но учитель.
Однако это, разумеется, не более чем художественное допущение, и потому мы все еще сопереживаям, наблюдая, как
...Рушится мир на куски
А в это время, сжавшись в комок от тоски,
Маленький мальчик бормочет четыре строки...
И с этого момента в еще не оформившемся мюзикле начинают проступать тени прошлого: темы всех неслучившихся мюзиклов, всех неозвученных мелодрам, всех ненадерганных цитат оформляются в единое музыкальное полотно, в котром жмут друг другу руки Гершвин и Настя Полева (музыкальная тема летчиков - Manhattan, тема нецев - "Серые розы"), а тень Каверина медленно тает, полностью растворясь к концу спектакля.

Самые маленькие герои. К ним приковано все внимание зретилей. Они растут, передавая эстафету жизни своим взрослым ипостасям, и сцена расставания с детством и юностью заставляет поеживаться: слишком сильно ощущение, что дети, уходя за сцену, умирают.
Дети играют великолепно. Дети неимоверно талантливы. Дети обидно немы.
Позже немотой заболеет главный отрицательный герой. Его разобъет паралич, и это будет снова несправедливо: единственного резонера, на чьей строне симпатии зрителей, единственного обладателя интересной музыкальной темы, насильственно лишат возможности высказаться.
Каверин был милосерднее, хоть и коммунист.

Часть 2. ЗАХОЖУ - ИЗ УНИТАЗА
НА МЕНЯ ГЛЯДЯТ ДВА ГЛАЗА

Чувство юмора - еще одно явное достоинство Норд-Оста. Ну да, конечно, мы же находимся на спектакле, написанном Ивасями - Иващенко и Васильевым. Об этом вспоминаешь, когда герой, вместо того, чтобы и дальше пускать розовые слюни, скажет какую-то простую фразу, от которой весь зал ложится под кресла.
К чести авторов, герои проделывают это достаточно часто, потому действо не утомляет. Соц-поп-барды постарались на славу, протащив в либретто свои лучшие достижения в области соцстеба: даже секретарши Главсерморпути, отплясывая за столиками сидячий канкан, распевают:
Как широка страна моя родная,
Ни ближних и ни дальних
Концов в ней не найти...

Блестяще привив "классическую розу советскому дичку", авторы обратили особое внимание на сценические декорации и звук. Лаконичное оформление сцены (пять панелей-подиумов, опускающихся и поднимающихся, трансформирующих пространство на потребу сюжету) в сочетании со звуком dolby surround позволяет зрителю дать волю воображению. Прекрасный повод закрыть глаза.

Впрочем, есть повод и держать их открытыми: яркий изящный кордебалет, масленичный и праздничный, и очень-очень профессиональный. Но именно он, увы, и рождает ощущение развесистой клюквы, этакой бродвейской хохломы.
Есть несколько эпизодов, в которых спектакль скатывается до банального капустника, но эти эпизоды редки: в большинстве случаев Норд-Ост уверенно дежрит планку современных КВНов, в которых и пародии - под спецоркестровку, и шутки - с отдельным режиссером.

Часть 3. А НАПОСЛЕДОК Я СКАЖУ,
ЧТО ПОДОШЛИ МЫ К РУБЕЖУ

Будет ли на самом деле садиться бомбардировщик? Будет. Сначала он спустится вниз головой, зависнет над сценой в реве моторов, а потом плавно сядет на сцену.
Выглядит он внушительно, как и обещали:
На крыльях - звезды,
На брюхе - лыжи

Зал в восторге. Дети затаили дыхание. Потрясающее зрелище, на его фоне меркнет даже "ледяной" финал. Тем более, что торжество любви - это совершенно не то, что запомнится из этого спектакля. Запомнятся смешные словечки, жесты, репризы, ария Марии, степ на лыжах...

Только не водите туда детей, не дав им предварительно прочитать Каверина. Не лишайте детей детства.