ФЕСТИВАЛЬ  Pukkelpop 2013: массы и классы

Нетвердо стоящий на ногах панк, в носках и без ботинок, заказывает пиво, выливает его на себя и требует компенсацию в виде второго стакана. Один из главных бельгийских фестивалей Pukkelpop оставляет противоречивые впечатления не то, что с первого дня - с первого часа пребывания. Поскольку лайнап этого года вышел и впрямь выдающимся, встретить на фесте ирландца, приехавшего специально на Godspeed You! Black Emperor (потому что он первый раз увидел их в 13 лет и это изменило его жизнь навсегда), или непонятно что забывшего здесь финна (у которого на родине неделей раньше происходил Flow), совсем не проблема. Но костяк 200-тысячной аудитории феста все-таки составляет местная молодежь, для которых Pukkelpop - это что-то вроде "Нашествия". До скотского состояния они доходят быстро, и от этого, по правде говоря, грустно. Не хочется включать ментора, но когда видишь огромные толпы людей, для которых "главное приключение лета" - протащить два ящика дешевого пива и три дня проваляться с друзьями на траве в невменозе, хочется задать вопрос: "А за что им, собственно, весь этот шикарный музыкальный разносол?".

Логистика Pukkelpop тоже не самая удобная, особенно, если вы решили пренебречь кэмпингом, и обосноваться в Антверпене или Брюсселе (подсказка: если вы выбрали Брюссель, ваш поезд идет в сторону Генка, только садитесь в первые вагоны, чтобы ненароком не уехать в Льеж). Поезда из Хассельта и Кивита, между которыми обосновался фестиваль, перестают ходить уже в десять вечера, а веселье продолжается до двух ночи, и уехать за сном и теплым душем можно разве что на арендованной машине или велосипеде.

На Pukkelpop можно действительно сытно, вкусно и - я не верю, что пишу это - полезно питаться. Но поскольку ряды с едой и напитками ни в какие специальные зоны не выделены, вся фестивальная площадь в первый же день превращается в фантастических размеров помойку. Надо отдать должное организаторам, которые пытаются взывать к экологической совести гостей (волонтерам, собирающим мусор, в качестве поощрения обещаны проходки за сцену), но получается не слишком убедительно. Вдобавок к привычному уже хрусту пластиковых стаканов под ногами добавляется размазанная по земле картошка с кетчупом. Впрочем, эти заботы оставим местным "зеленым" и перейдем к концертам - в конце концов, за ними, а не за пивом с картошкой мы потащились в бельгийскую глубинку.

Выступление Кендрик Ламара (Kendrick Lamar) случилось аккурат после того, как он сделал заголовки крупным хип-хоп-порталам своим фитом в треке Биг Шона (Big Sean) "Control" (в нем 26-летний уроженец Комптона пулеметной очередью прошелся по всем своим конкурентам, да так, что те до сих пор кирпичами выдают ответные диссы). Сам рэпер к моменту выхода на сцену, кажется, уже понял, какой лютый биф спровоцировал, и, возможно, поэтому был настроен на драку и оживлялся на более жестких треках. Публика, которая либо не отошла от утреннего бодуна, либо только-только вливалась в фестиваль, охотнее принимала расслабленные номера вроде "Bitch, Don't Kill My Vibe". Эта странная аритмия - как если бы нацлидер, только что развязавший третью мировую, по протоколу отправился пить чай на летнюю веранду - увенчалась исполнением песни про непрерывное пьянство "Swimming Pools (Drank)", и вот тут Ламар и Pukkelpop наконец поняли друг друга.

Канадцы BadBadNotGood, неравнодушные одновременно к пост-бопу и хип-хоп-битам нового поколения, на поверку оказались one trick pony, да и трюк сам по себе не то чтобы свежий. Когда инструментальщики в шесть рук переигрывают не отболевшие джазовые стандарты 50-х, а "Putty Boy Strut" Flying Lotus и вещицу электронного дуэта TNGHT, это звучит здорово. Но по правде говоря, другое трио со словом "bad" в названии выкидывало коленца и покруче, да и между битовой электроникой и фри-джазом давно уже нет никакой пропасти. На BadBadNotGood вполне может свалиться большой успех (долгая жизнь группы Nouvelle Vague, которая раз за разом обыгрывает один и тот же прием, доказывает, что такое возможно), но пока в них слишком много ученической старательности и слишком мало того самого полета, который делает джазмена джазменом.

Основа сетлиста пост-хардкорщиков Fucked Up, которых программка фестиваля прозорливо назвала "Minutemen для поколения айфонов", не меняется уже второй год, но распинать их за однообразность совершенно не хочется. Максимально дружественный мош (идейные хардкорщик, давно забанившие группу за жанровую неразборчивость, на Fucked Up не показываются), потешный толстяк Дэмиен Абрахам (Damien Abraham), готовый с каждым зрителем из первого ряда обняться и каждому подставить ладошку, и пот, литры пота - концерт канадцев сродни духоподъемной групповой терапии. Стоит ли жаловаться на то, что направлена она всегда на одни и те же точки?

Лучшая девушка в городе... смотрит мне прямо в глаза... она идет ко мне... и я вижу, что она готова... Простите, я отвлекся. Хотя AlunaGeorge нельзя отказать в умении писать хиты (на только что вышедшем дебютном альбоме таких сыщется штуки три-четыре, как минимум, а на концертах они еще и прикарманивают трек "White Noise" шотландцев Disclosure), обаяние дуэта во многом висит на ее женской половине, стройной и гибкой Алуне Фрэнсис (Aluna Francis). Та могла бы не петь, а, скажем, заниматься художественной гимнастикой, и отвести от нее взгляд было бы так же трудно. Чары действуют не на всех, оно и понятно: плавая между новым r'n'b и британским гэрриджем, лондонцы играют поп-музыку до невыносимого милую и непритязательную, чем и выделяются на фоне выводка "девушек, поющих под модные биты" - тех обычно клонит либо в соул, либо в крикливый поп-китч (у AlunaGeorge нет ни того, ни другого).

Когда кажется, что цифровая эра и глобализация стерли классовые и региональные границы в порошок, фестиваль словно нарочно подкидывает две новые электропоп-группы, по которым, как по картинкам в учебнике, эти границы можно изучать. Если к AlunaGeorge так и липнет характеристика "столичная штучка", то шотландцы Chvrches с порога излучают обаяние северян-провинциалов. Весело выстукивающий биты на кэос-паде Мартин Доэрти (Martin Doherty) смотрится парнишкой с рабочих окраин; вокалистка Лорен Мэйберри (Lauren Mayberry) - вчерашней школьницей, до одури похожей на Алису Селезневу; спрятавшийся за техникой Йен Кук (Iain Cook) - школьным учителем. Там, где у AlunaGeorge - флирт, клубный лоск и томные намеки, у Chvrches - откровенность девичьего дневника и первых альбомов певицы Макsим. Трудно сказать, что работает лучше - по мне, так обе хороши - но забавно, что поп-музыка до сих пор может выстругивать готовые типажи.

Идейно хмурых пост-панков Savages я видел живьем в третий раз за три месяца (с такой частотой я не попадал даже на группу NRKTK в период их наибольшей активности), и из трех концертов последний был лучшим. Трудно сказать, в чем главная причина - в том, что атмосфера шатра "Club" после захода солнца максимально соответствовала черно-белой эстетике команды, или в том, что девушки, что называется, вкатились - но в этот раз Savages звучали так зло, собранно и жирно, как и должны по-хорошему. Вокалистке Дженни Бет (Jehnny Beth) не пришлось заниматься виртуальным боксом с публикой - музыка сама по себе била по ушам и нервам - а барабанщице Фэй Милтон (Fay Milton) дважды за 45-минутный сет пришлось собирать растрепавшиеся волосы. Эту свою программу, с отрепетированными монологами между песнями, начинающуюся с "City's Full" и достигающую кульминации на "She Will", наследницы The Banshees отшлифовали до идеала. Другое дело, что в следующий раз придется придумывать что-то радикально иное, но завтра подует завтрашний ветер. Уж ни Бет ли, усилием воли переделавшей себя из француженки в британку, не знать об этом?

Нил Янг (Neil Young) отменил свое выступление на Pukkelpop, из-за чего расписание второго дня на главной сцене поехало и на хедлайнерский слот переместилась группа eels, и это стало, пожалуй, самой удачной шуткой фестиваля. Неизвестно, зачем Марку Оливеру Эверетту (Mark Oliver Everett) и его команде (как под копирку, сплошь бородачам в "адидасе" и темных очках), понадобилось пародировать кантри-блюзовую деревенщину, дорвавшуюся до большой сцены, но получается довольно очаровательно, тем более, что последний альбом группы "Wonderful, Glorious" формату вполне соответствует. "Ух ты, мужииик, это было круто! Давай обнимемся", - тянет Мистер Э и идет обнимать кого-то из гитаристов. Группа отвечает ему мини-кавером на "битлов" под названием "Let It E". "Мы, как и вы, расстроены тем, что Нил Янг не приехал. Поэтому сейчас мы исполним в его честь одну из его песен", - после чего звучит "Beast of Burden" (песню Rolling Stones, если что). Бельгийцы, кажется, не сразу просекли, что происходившее - большой розыгрыш в духе Энди Кауфмана (Andy Kaufman), когда не смеется ни тот, кто шутит (потому что не выходит из образа), ни тот, кому положено смеяться (потому что не понимает, что его водят за нос).

Эминем (Eminem), отправившийся этим летом в редкий европейский тур, проявил больше сочувствия к публике, не стал утомлять фэнов большим количеством неизвестных треков (хотя и начал со свежей "Survival", написанной к шутеру "Call of Duty") и зарядил не то длинное попурри, не то гид по волнам памяти тех, кто смотрел MTV на стыке 90-х и "нулевых". За отведенное ему время рэпер прошелся едва ли не по всем своим "коронкам", включая совсем уж старые вроде "Kill You" и "Just Don't Give a Fuck", но почти каждую из них сократил до одного-двух куплетов. Зрителей, кое-как раскочегарившихся только на "Cleanin' Up My Closet", такой вариант вроде бы устроил.