ФЕСТИВАЛЬ  FIJM 2013: Дорога в Rhye

И снова здравствуйте. 34-й по счету, седьмой для меня и продолжающий щеголять цифрами (две дюжины площадок, тысяча концертов и иных фестивальных активностей, два миллиона зрителей), Festival International de Jazz de Montreal is back – вместе с обязательными дискуссиями на тему его представительности и собственно “джазовости”. Лайн-ап после вынужденной отмены выступлений Ареты Франклин (Aretha Franklin) и Шерон Джонс (Sharon Jones) действительно несколько полегчал – к тому же, некоторые гости фестивальной столицы континента на полном серьезе задаются вопросом “почему на вашем фестивале слишком много рэпа?”

Ну что, давайте посмотрим: Pink Martini и Preservation Hall Jazz Band, Belle & Sebastian и She & Him, Уонда Джексон (Wanda Jackson) и Леон Расселл (Leon Russell), Woodkid и Suuns, The Specials и The Herbaliser. Да, рэпа и впрямь многовато – хотя, если серьезно, я уже успел соскучиться по некогда приезжавшим на каждый второй фестиваль, а ныне разрывающихся между ночным телевещанием и коллаборациями с живыми легендами The Roots. Ну а если совсем серьезно, то FIJM, в отличие от Osheaga, никогда не ограничивал свою привлекательность лайн-апом – ну разве что притягательность вывесок трех главных blow-outs (бесплатных опен-эйров с расчетом на 100-тысячные аудитории) у организаторов по-прежнему в приоритете.

Собирается этот конструктор из трех неизменных деталей: звезда world music в последний день, звезда хип-хопа (или трип-хопа, или чего угодно танцевального) в разгар фестиваля и просто звезда – чем ярче, тем лучше, - с концерта которой все начинается. В 2013 году самые престижные слоты FIJM разобрали малийцы Amadou & Mariam, француз Wax Tailor и канадка Файст (Feist) – когда-то рядовой член онтарийской инди-коммуны Broken Social Scene, а с некоторых пор национальная гордость, на вверенную ей роль главного из хедлайнеров подходящая вполне.

Причем как формально (бог с ней, с “1234” – как насчет четырех номинаций на “Грэмми” и 11 премий Juno), так и фактически: не далее как год назад Файст с легкостью прикинулась Дженис Джоплин и покорила ту же Osheaga. Другое дело, что на сей раз она, кажется, чересчур буквально поняла определение “джазовый фестиваль” и на протяжении доброго часа играла программу куда утонченнее и камернее той, к которой многие успели привыкнуть. Что само по себе замечательно – но в формате пресловутого “блоу-аута”, да под непривычно назойливую болтовню привычно перевозбужденных зрителей, звучало немного – самую малость – некстати.

Самой Файст так, похоже, не казалось: “Я впервые в жизни вижу перед собой такой длинный коридор таких тихих, воспитанных и внимательных слушателей”, - сообщила в какой-то момент артистка. Но потом вняла моим (тихим и воспитанным) мольбам и принялась играть чуть громче, чуть бодрее, чуть агрессивнее – чем довольно быстро заткнула большинство болтунов, а заодно напомнила о достоинствах своего последнего альбома “Metals”, песни с которого звучали в этот вечер чаще других (а особенно, по-моему, удалась “The Bad in Each Other”).

В остальном же все было как всегда: более или менее уместные уроки пения, вступления к одним песням, упрямо оказывавшиеся другими, и значительно, порой до неузнаваемости измененные шлягеры (вроде “My Moon My Man” и “Sea Lion Woman”). Дождь, ливший или моросивший на протяжении большей части суток, выступление Файст так и не потревожил, аккомпанировавшее ей “пауэр-трио” не подвело ни разу, и даже звук, с которым в уличной части FIJM бывают проблемы, на сей раз не подкачал. Последней, под фейерверки, осмелевшая Лесли спела не очевидную “1234” (ее в итоге не было вовсе), а “I Feel It All”.

Если успех Файст, в общем, угадывался, то к следующему концерту FIJM я, как выяснилось, не был подготовлен вовсе – хотя единственную пластинку выступавших, “Woman” Rhye, заслушал минувшей весной до дыр. Все-таки очень освежающим порой бывает взлом собственной рутины: не читая чужих рецензий и не заглядывая в “Википедию”, я все это время пребывал в абсолютной уверенности, что Rhye – это на самом деле Рай; не группа, но девушка, предположительно мулатка, которую наверняка тыщу раз сравнили с Шаде (Sade) и назначили в конкурентки современнице Джесси Уэйр (Jessie Ware).

Если что-то подобное кажется и вам, ВНИМАНИЕ, СПОЙЛЕР: Rhye – это группа, а поет в ней никакая не мулатка, но худой белый мужчина по имени Милош (Milosh). Заподозрить что-то подобное стоило, наверное, чуть раньше: единственной промо-иллюстрацией в пресс-ките Rhye остается изображение чьей-то голой спины, аккредитованных фотографов в Metropolis не пустили, а когда со сцены зазвучала первая песня, ее исполнитель предпочел прятаться в тени. Я, однако же, продолжал подозревать подвох – вроде того, что настоящая Рай поет откуда-нибудь из-за кулис или с балкона. И, честное слово, не был одинок: многие из моих соседей по полупустому партеру с началом каждой новой песни нервно смеялись или внимательно оглядывали зал.

Сдался я примерно на сороковой минуте шоу – даже не тогда, когда солист представил своих аккомпаниаторов (пять человек, включая девушку с тромбоном и виолончелью и солидного вида скрипача), закончив эту интерлюдию словами “А меня зовут Милош, и вместе мы – Rhye”. А тогда, когда, устав от праздной болтовни парочки в первом ряду, этот самый Милош украсил очередную песню целым куплетом в духе “Как же вы надоели раз-го-ва-а-а-арива-а-а-ать” – спев его тем самым голосом, который я на протяжении нескольких месяцев принимал за голос наследницы Шаде.

А концерт, несмотря на полупустой партер и болтливую парочку, в целом удался. Лаконичный (меньше 40 минут) хронометраж “Woman” компенсировался затянутыми вступлениями или кодами (пару раз за инструмент – барабанные палочки – брался даже Милош). Кроме того, прозвучали и два сольных, изданных под вывеской Milosh сочинения солиста: одно (“The City”) – про Монреаль, другое (“It’s Over”) – вместо биса (Милош заранее предупредил, что “мы не делаем the encore thing, потому что это какое-то левое ухищрение”). Чей-то нетрезвый вопль “Давайте все сначала – или сыграйте что-нибудь из Bon Jovi” остался без ответа – впрочем, жаловаться на дефицит ответов в этот вечер было бы грешно.

Вечер, как водится, и не думал заканчиваться – на главной фестивальной сцене Scottish National Jazz Orchestra играл что-то из Дюка Эллингтона, а на соседней старался местный блюзмен Джим Зеллер (Jim Zeller). 34-й Festival International de Jazz de Montreal набирает обороты и готовится отметить главный национальный праздник - День Канады. Ах да, я ведь уже говорил, что солист Rhye – еще и канадец?

Во второй части традиционного репортажа Звуков – Belle and Sebastian и The Specials, Austra и Suuns, автор песни “Wicked Game” и экс-супруг Джулии Робертс.