MURMANSK  "В России угнетающая атмосфера, но несмотря на это, жизнь в людях бушует"

Честно признаюсь, музыка группы Murmansk мне лично никогда не была симпатична: бесспорно, их вполне крепкий, наследующий всем основным традициям гитарной шумной музыки нойз-рок может нравится тем, кто, например, заслушал до дыр свои пластинки A Place to Bury Strangers, но я от такой музыки давным-давно устал. Тем не менее, когда мне предложили поговорить с бас-гитаристом коллектива Олли (Olli), я не стал отказываться – по одной, возможно, не самой существенной причине: всю свою сознательную жизнь я живу как раз в городе Мурманске – и с группой, носящей имя своего родного города, пообщаться мне безусловно хотелось. Так что в назначенное заранее время я вызвонил Олли по «Скайпу» и принялся задавать ему вопросы.

Звуки: Поскольку я звоню вам настоящего, российского Мурманска, не могу не задать вопрос, который вам задавали, наверное, уже десять тысяч раз – откуда взялось ваше название и что оно означает?
Олли: Ого! Мне, кажется, первый раз приходится говорить с кем-то из Мурманска – а тем более давать интервью. Что до названия, то оно как-то раз просто пришло кому-то из нас в голову – и мы все сошлись на том, что оно прекрасно описывает нашу музыку. Среднестатистический финн хотя бы раз в своей жизни слышал о Мурманске – и ассоциирует это название примерно с теми качествами, которые есть и в наших песнях: отстраненность, холодность, некая северная романтичность. Не знаю уж, насколько все эти ассоциации правдивы – вам должно быть видней (смеется).

Звуки: Все правильно. Мне кажется, кстати, на ваших первых двух пластинках в музыке было еще одно качество, которое можно применить если не к Мурманску, то к его погоде – непредсказуемость: песни постоянно меняли свой ход, да и вообще имели в себе некую хаотичность. Но вот я послушал ваш последний, вышедший в прошлом году альбом “Rüütli” – и мне показалось, он гораздо более прямолинейный, чем предыдущие. Это какое-то мое субъективное мнение, или вы правда пытались пойти в сторону некоего упрощения вашей музыки?
Олли: Хм, ну я могу понять, о чем вы говорите, да. Дело такое: первые два альбома мы писали буквально на ходу – у нас было не очень много времени для того, чтобы их записать, и некоторые части песен придумывались прямо в студии. С последним же альбомом все было наоборот: у нас было в распоряжении довольно большое количество студийного времени, и мы могли над музыкой изрядно поразмыслить не только на репетициях, но и во время записи – что вылилось, наверное, в такую прямоту песен. Хотя я не назвал бы это прямотой – скорее, песни получились чуть конструктивно логичней, чем раньше. Я не скрою: я очень доволен тем, каким “Rüütli” получился – хотя и другие наши записи мне очень нравятся.

Звуки: Недостаток времени для записи – это знакомая проблема для многих инди-групп. Но вы, я так понимаю, давно уже не независимы – у вас есть же какой-то менеджмент. Расскажите о том, как вы ведете свои дела.
Олли: Да, у нас есть менеджер – он базируется в Германии. Плюс еще несколько агентов, которые занимаются нашими гастролями. Я вполне, кстати, понимаю, почему вы этот вопрос задаете: мы все-таки по большей части известны именно в Финляндии, где теоретически можно обходиться своими собственными силами, но все равно хотим быть замечены и в других странах – и для работы в этом направлении нам необходима помощь. Но что-то все-таки мы делаем своими собственными силами: например, всеми клипами к песням с последнего альбома (а их у Murmansk целых три – прим. автора) занимался я. Один из них снят мной, а два других сделаны нашими друзьями.

Звуки: Я так понимаю, что пока главная ваша аудитория помимо Финляндии – это скандинавские страны, так?
Олли: Ох, с ними сложно. Мы действительно много общаемся с музыкантами-единомышленниками из Норвегии и даем так концерты более-менее регулярно – но вот в Швеции еще не играли ни разу. Шведская инди-сцена – явление куда более глобальное, чем схожие сцены у нас или в Норвегии, и для того, чтобы там выступать, нужно еще поработать над своей музыкой и над собой. Иностранцу легко может показаться, что скандинавская музыкальная индустрия – это что-то целое и единое, но на самом деле это совсем не так.

Звуки: Вы упомянули, что сочинили последний альбом в студии – общими усилиями, насколько я понял. Вы так всегда пишете музыку или кто-то из вас приносит песни, а вы потом все вместе их разрабатываете? И в чем разница этих двух методов сочинительства, по-вашему?
Олли: Да, все происходит коллегиально. У нас есть большой плюс: каждый из людей в группе слушает совершенно разные пластинки и хватает идеи для вдохновению из разных источников – поэтому, как не хочется верить, и музыка получается не слишком банальной, хотя мы все, естественно, понимаем, что должны выдерживать и развивать тот стиль, который нашли в самом начале творческого пути. Я сам тоже сочиняю какие-то песни, безусловно – но использую их скорее в качестве черновиков, а не в качестве основополагающей идеи. Что касается разницы в подходах к сочинению, я вам могу привести такой наглядный пример. Вы же знаете Курта Вайля (Kurt Vile), американского такого сонграйтера? Вот когда я слушаю его сольные альбомы – то сразу замечаю, что он писал их в одиночку, а вот диски его группы The War On Drugs точно написаны совместно с другими людьми. Не могу точно это объяснить, есть какая-то в сольных его записях чисто личная осмысленность.

Звуки: Да, Вайл безусловно свободно и куда более лично звучит – но и у вас свободы в песнях хватает, да и какие-то сугубо личные эмоции вас или вашей вокалистки Лауры в голосах всплывают.
Олли: Конечно, мы с Лаурой стараемся привнести свои эмоции и свое настроение – но без толики театральности не обходимся, сами понимаете.

Звуки: Расскажите, пожалуйста, про обложку своего последнего альбома. Смотришь на нее – и думаешь, что сейчас будет какой-то синти-поп или пост-панк, а включаешь диск – и сразу гитары ревут. Очень неожиданное соотношение музыки и образа.
Олли: Можно я приму вашу эту фразу за комплимент? Когда я выбирал снимок для обложки, то действительно хотел добиться какого-то контраста – чтобы те, кто нас никогда не слышал, вдруг немного прих***и. А история этой фотографии с обложки очень проста: это наш пьяненький приятель выходит из такси в Санкт-Петербурге.

Звуки: Вот мы и добрались до России. Расскажите теперь про предыдущие свои российские гастроли. Вас тогда, в частности, каким-то неведомым образом занесло в Курган, куда мало кто из западных артистов приезжает – как вы там оказались?
Олли: О, турне по России навсегда останется одним из лучших воспоминаний в моей жизни. Курган – это да, совершенно невероятное и странное место, но публика нас там принимала очень и очень хорошо. Мне хочется думать, что это не из-за того, что мы – одни из немногих иностранных групп, которые туда добрались, а потому, что мы очень хорошо сыграли (смеется). Вообще же, мы ехали в Россию, совершенно не представляя, где нам придется выступать, куда и как мы будем ехать и что увидим перед собой – но оказались совсем не разочарованы: работа тур-менеджера была сверх-профессиональной, ни один концерт мы не провалили, посмотрели на кучу интереснейших мест и познакомились с громадьем крутых людей. На меня отдельное огромное впечатление произвел Челябинск: сумасшедший индустриальный город, как раз такой, какой я себе далекую уральскую Россию в детстве и воображал.

Звуки: Я зашел на ваш профиль на last.fm – и там довольно много русских слушателей. Большинство, конечно, находят вас из-за названия – но в шаутбоксе, нужно заметить, немало искренних комментариев именно о музыке. Почему, как вам кажется, именно в России вас так любят?
Олли: Россия произвела на меня впечатление страны, где много заводов, фабрик, каких-то рабочих и офисных зданий. В ней повсюду довольно угнетающая атмосфера, но, кажется, несмотря на это, жизнь в людях бушует – ну и мы пытаемся делать музыку в какой-то степени именно про конфликт человеческих эмоций с пост-индустриальным окружением. Нас действительно, наверное, плохо поймут где-нибудь в Африке – но для стран с большим количеством промышленных городов мы подходим неплохо.

Murmansk
22 июня - на фестивале Движение в Перми
23 июня - China Town Cafe, Москва