ВЕЖЛИВЫЙ ОТКАЗ  Вежливый отказ и лаконичный Персимфанс

Афиша концерта 12 марта во Дворце на Яузе гласила:
Вежливый отказ
в концерте принимает участие
Персимфанс
в программе
Nicht Zusammen
Гуси-Лебеди, новые пьесы
А.Мосолов, И.Стравинский
и другие авторы.

Некоторые этих отрывочных слов читателям "Звуков" хорошо знакомы, другие же, наоборот, не знакомы совершенно.

"Гуси-лебеди" – это, конечно же, не народная сказка, а свежий альбом "Вежливого отказа", который Суслов сотоварищи сейчас, собственно, и исполняет в концертах. Мосолов – композитор-авангардист, сочинявший в 20-е годы весьма радикальную музыку, которую иначе как "индастриалом" и и назовешь – судите сами. Но, поскольку Мосолов жил в СССР, а не во Франции и США, как Стравинский, его футуристический пыл довольно быстро был затушен.
Прямое отношение к авангарду 1920-х годов имеет и загадочное название "Персимфанс". Оно расшифровывается как "Первый симфонический ансамбль". Так называла себя группа молодых музыкантов (довольно многочисленная, надо сказать) с академической выучкой, в 20-е годы взявшаяся исполнять произведения классического симфонического репертуара без дирижера. Это для нас сейчас само собой разумеется, что немаленькие по составу рок-группы и еще более многолюдные джаз-бэнды исполняют свои порой навороченные опусы безо всякого дирижера, а тогда, в двадцатые годы, это казалось просто дерзким нарушением всех устоев и расширением границ возможного. Неудивительно, что с изменением политического климата (попросту говоря, как только из рядов коллективного органа ЦК ВКП(б) выдвинулся вполне единоличный "дирижер"), демонстрации того, что сложную музыку можно исполнять без всесильного лидера (пусть всего лишь за дирижерским пультом) оказались решительно не ко двору. И лишь в позапрошлом году группа современных молодых музыкантов (не очень многочисленная, надо сказать) с академической выучкой взялась возродить "Персимфанс" и его подход к совместному музицированию.

И, наконец, двусоставное немецкое слово Nichtzusammen буквально обозначает "невместе", - что, если вдуматься, не так уж далеко от идеи, декларируемой названием "Вежливый отказ", но в данном случае – общее название нескольких треков, записанных "Отказом" еще в 2009 году, но и так и недооформившихся в альбом.

Заинтригованных зрителей собралось довольно много. И когда старорежимный бархатный занавес (еще одна отсылка к 20-м годам) отдернулся, перед ними предстала впечатляющая картина: спины четырех пианистов, восседающих за четырьмя роялями. Причем, одна спина была обтянута черной майкой с хэви-металлическим рисунком, а над ней возвышалась вполне подходящая кожаная бейсболка с торчащим из под нее длиннейшим хайром.

Выступление Персимфанса оказалось подобно мини-юбке: эффектным, но коротким до неприличия. Прозвучал 17-минутный "Механический балет" американца Джорджа Антейла (George Antheil) - известная авангардная пьеса 20-х годов, сопровождавшая некогда фильм Лежера и Мерфи. Помимо роялей, в нем были задействованы два ксилофона, глокеншпиль (он же – металлофон или колокольчики), куча ударных, два дверных звонка, да еще пропеллерный гул, воспроизводимый с лэптопа. Сочинение чрезвычайно сложное ритмически и действительно демонстрирующее как возможности возрожденного Персимфанса, так и радикализм музыкальных экспериментов на излете эпохи классического авангарда: ведь совсем скоро главным полем музыкальных экспериментов и местом приложения сил нестандартных артистов станет джаз...

Но вслед за этим opus magnum последовало нечто прямо противоположное: короткая отрывистая песня Стравинского "Кот и Сова" на стихи Эдварда Лира, переложенная для женского голоса (Наталья Павлова) и фортепиано - после чего был объявлен двадцатиминутный антракт, а затем последовал обычный часовой с небольшим сет "Отказа".

"На скрипке сегодня Геннадий Лаврентьев. Остальные - те же. И программа – та же. Ну, слушайте", - предварил свой сет Роман Суслов. И послушать было что. Концертный "…Отказ" в его нынешнем виде – это прежде всего "стена звука" рояля Павла Карманова и трубы Андрея Соловьева. И на мощных плечах этих высокопрофессиональных музыкантов Суслов иронично и отстраненно выпевает свои почти абсурдисткие фигуры речи, порой переходя в откровенную глоссолалию или просто в инструментальные пьесы – и тогда видно, что, возясь с лошадками, на гитаре он играть куда как не разучился. А порой Карманов брал флейту, Соловьев – карманную трубу, скрипка Лаврентьева (бывшего участника Рады и Терновника) выходила на первый план, и тогда музыка приобретает совершенно молдавский колорит.

В качестве бонуса "Отказ" исполнил три новые песни, обозначенные Сусловым как "песни из военной программы" ("Что это такое, я и сам еще точно не знаю" - честно признался он), а в качестве биса – длинную инструментальную пьесу.
И всё. Для тех, кто пришел на "Вежливый отказ", мало не показалось. Те же, кто интересовался в первую очередь коллаборацией между еретиками от академического авангарда и раскольниками от рока, – в частности, мечтал услышать, как Суслов под аккомпанемент Петра Айду (лидера этого возрожденного Персимфанса) исполнит четыре песни Мосолова на тексты газетных объявлений из "Известий", как то предполагалась изначально в качестве переходного мостика от "Персимфанса к "Отказу", остались разочарованы: Роман, сославшись на простуду, петь чужой материал вживую отказался (но в записи можно ознакомиться в жж-шном коммьюнити "Отказа").
Так что Nichtzusammen можно было перевести в данном случае не только как "не вместе", но и "не срослось". А жаль.