ФЕСТИВАЛЬ  Roskilde festival-2009. День 4. Если ты 4 дня ждал Coldplay...

Оголтелая экология – под таким неформальным девизом проходил в этом году датский Роскильде.
В предыдущие годы политика фестиваля была сформулирована в лозунге “against drugs”, который стал чуть ли не подзаголовком события. Актуальности тема не потеряла, даже наоборот: драг-дилеров и их подопечных в этом году на Роскильде почему-то особенно много. Так что на экранах сцены Arena перед концертами показывают милый антинаркотический мультфильм. И всё же организаторы справедливо рассудили, что глобальное потепление – более реальная угроза, чем джанки.
Круглым символом "прозеленой" политики Роскильде стало колесо обозрения; аттракцион на некотором расстоянии от большой сцены Оранж выставил пивной спонсор фестиваля. Суть такова: прежде чем залезть в колесо и с удовольствием обозреть все закоулки Роскильде, необходимо немного покрутить колеса стационарных велосипедов. Благодаря "простым движениям", буквально из воздуха, пота, напряжения мышц получается экологичная энергия - она-то и вращает колесо. Усилия компенсируются спецбраслетами, которые станут вашими входными билетами на аттракцион. Всё по-честному.
Кроме того, все дни фестиваля специально обученные люди считают некие "экологичные действия", которые совершали посетители Роскильде. Насчитали аж 40 тысяч, о чем радостно сообщили в воскресенье, 5 июля. Получилось довольно смешно...

Концерт группы Eagles of Death Metal, о котором мы расскажем позже, задерживается; народ слегка переживает. И тут на сцене вместо усатого Джесси Хьюза (Jesse Hughes) появляются организаторы феста. Один из них говорит: мол, нас посетила министр экологии Дании… "Бууу!!!" - слаженно выражает свое отношение обычно очень приветливая публика. "Нет, нет, она милая женщина!" - протестует организатор. Затем, значит, звучит эдакий политический спич про мир во всем мире; ну и пресловутые 40 000 "зеленых шагов" оглашают. Хотя какая, скажите на милость, природа? Все эти "экологичные действия" запросто нивелируются одним простым коллективным актом, который в течение фестиваля совершается не тысячи, но миллионы раз. Имеется в виду удобрение мочой и без того хилой роскильдской почвы. Писающий мальчик – своего рода символ феста. Ученые подсчитали, что даже если прекратить хэппенинг прямо сейчас – ничего на этой землице не вырастет еще лет сто. Жидкость вдобавок смешивается с пылью, что приводит к обострениям тонзиллитов – типичный пост-фестивальный недуг.

На Оранже, тем временем, продолжают рассказывать про цифры: от экологии перешли к благотворительности (еще один "конек" Роскильде). Оказывается, в этом году средств, собранных с продажи билетов, хватит на скромную, но посильную помощь таким странам, как Малави и Бангладеш. В конце торжественного брифинга в солнечное небо взмывают сотни зеленых воздушных шаров. И наконец-то выходит группа Eagles of Death Metal, ура.

Но рассказ о музыкальной программе четвертого дня Roskilde-2009 мы начнем с лидера коллективов The Libertines и Babyshambles Пита Доэрти (Peter Doherty).
"Озорной гуляка", до Роскильде, как ни странно, доехал. Между тем, несмотря на "размер" артиста, организаторы предусмотрительно поставили Пита не вечером, а днем, в 14-00, когда фестиваль только-только просыпается. И это логично: если бы Доэрти потерял паспорт, опоздал на самолет или попал в клинику – расписание Роскильде не пострадало бы.
Доэрти, один на один с многотысячной толпой, вооруженный лишь гитарой и похмельным чувством юмора ("Эй… да… где я? А… Как дела, Роскильде?"), справляется вполне достойно. Акустика его более всего напоминает Боба Дилана (Bob Dylan) в блатном переложении. Но сам факт! Пит Доэрти, оказывается, существует не только на страницах таблоидов, но также прямо здесь и сейчас, под тентом площадки Арена!

На сцене Оранж в это время выступает еще один "Дилан", а также, если верить аннотации в фестивальной программке, "Брюс Спрингстин и Нил Янг" – всё в одном лице, швед Ульф Люнделл (Ulf Lundell). Ему жадно внимают сотни зрителей пенсионного возраста; происходящее, скорее, напоминает концерт Кобзона, нежели заслуженных бардов мировой эстрады.
На площадке Одеон выступают другие, более молодые и, пожалуй, более интересные, скандинавы: "восходящей звездой" называет конферансье норвежку Иду Марию (Ida Maria) с одноименной группой. Ида Мария оказывается фактурной барышней в теле – ей аккомпанируют субтильные юноши в шляпах. Играет разбитная девица, перефразируя Ника Кейва, "блюз отсутствия мужчины": музыка, достойная конкурировать если не с Лили Ален (Lily Allen), то хотя бы с Кейт Нэш (Kate Nash). Забористые, то сентиментальные, то нахальные песни Иды на пластинке всё же звучат более складно, чем в живом исполнении. Несмотря на то, что тексты песен англоязычные, с публикой девушка общается исключительно по-норвежски. Чтобы зрители не расползлись по соседним сценам, главный боевичок, композицию "I Like You So Much Better When You’re Naked" Ида Мария приберегает до финала выступления.

Сразу по окончании хита перемещаемся в Асторию, где готовится к выходу курьезная формация Hanggai. Монголы, проживающие в Китае, играют своего рода фолк-панк – с примитивными "умца-умца" и горловым пением; ну с ума сойти просто. Первая ассоциация, которая приходит в голову – тувинцы Huun Huur Tu.
Участники коллектива Hanggai выходят в национальных костюмах; впереди – крупногабаритный вокалист по имени Hurcha. Зал в восторге от экзотических красок и непривычных инструментов. Впрочем, музыка тяготеет к однообразию, поэтому, посмотрев полчаса этот этнический бурлеск, мы возвращаемся к Оранжу.

Там как раз все ждут вышеупомянутых Eagles of Death Metal. Группа под управлением Джесси Хьюза к дэт-металлу, конечно, никакого отношения не имеет: это прямолинейный, неистовый американский рок-н-ролл, простой, как бутылка водки. Карикатурные позы Хьюза, его конферанс между песнями – потрясающая работа на публику: как будто рокер решил закорешиться с толпой. В конце концов, он доверительно сообщает, что концерт смотрит его отец. И указывает на импозантного дяденьку "за кулисами" – тот наблюдает шоу вместе с некой женщиной (возможно, мамой Джесси?). Дабы окончательно ублажить публику, лидер Eagles of Death Metal объявляет песню “Wanna Be in LA” и добавляет: "На самом деле, я вовсе не хочу быть в Лос-Анджелесе. Я хочу быть здесь, в Роскильде!"
Кто-то из толпы передает Джесси драную картонку с начертанным от руки лозунгом “free words”. Хьюз подбирает табличку, многозначительно крутит ее в руках. На этой пантомиме мы покидаем Оранж и возвращаемся в Асторию.

Мэттью Стивен Уорд, более известный как M.Ward, играет последний концерт в рамках европейского турне. Сопровождающий его коллектив выглядит презанимательно: молодой невысокий Мэттью в окружении аккомпаниаторов, каждый из которых, по ощущению, старше его лет на 15 и выше сантиметров на 20. M.Ward мечется между струнами и клавишами – то садится за синтезатор, то вскакивает и берет в руки гитару. И играет хрупкий инди-фолк, очень провинциальный и по-хорошему грустный ("Chinese Translation”, “Sad Sad Song” и так далее). В конце неожиданно звучит кавер-версия "Roll Over Beethoven", после чего M.Ward с группой уходят; затем возвращаются на бис.
В самом финале музыканты благодарят публику за соучастие и делают фото толпы. Хороший, очень чуткий жест.

Идем на Арену, занимать места на Yeah Yeah Yeahs: согласно прогнозам, будет аншлаг. Карен О (Karen O) с нарисованной бородкой, одетая в какое-то многослойное модное рубище, - Нина Хаген (Nina Hagen) и Грейс Джонс (Grace Jones) в одном лице. YYY в этом году выпустили блестящий (в буквальном смысле) альбом “It’s Blitz!”, в рамках которого радостно изменили привычному гаражному панку чуть ли не со стилем диско. Впрочем, вряд ли кто-то, кроме фанатов категории “diehard”, обломался: по моему скромному мнению, пластинка тянет на одну из лучших в 2009-м.
Концерт "е-е-ешки" начинают с песни “Runaway” как раз с последнего альбома. Новый репертуар тактично разбавляют старыми номерами. Так, поют “MAPS” – песню, которая, как известно, посвящена лидеру группы Liars Ангусу Эндрю (Angus Andrew). “Wait! They don’t love you like I love you” – и глаза мои увлажняются, потому что я понимаю: вот и подошел к концу очередной Roskilde festival.
Не отыграв и часа, Yeah Yeah Yeahs уходят и, невзирая на истошные вопли публики, на бис не возвращаются. Им нельзя: на Оранже вот-вот появится заключительный хедлайнер, и к этому моменту все остальные сцены обязаны пустовать.

Ничего не поделаешь, публика покорно плетется вон: кто-то – налево, к выходу в кэмпинг, но большинство – направо, к большой площадке. Там в это время происходит нечто странное: из динамиков раздается рэп, а по сцене, верхом то ли на швабре, то ли на микрофонной стойке, скачет какой-то чувак. Что это было – не знаю до сих пор; в программе вообще-то заявлена речь лауреата Нобелевской премии, доктора Мухаммеда Юнуса (Muhammad Yunus).

...Очередь на лучшие места под 'Оранжем" народ начал занимать чуть ли не с утра. В этой очереди люди сидели, обедали, знакомились, терпеливо выслушивали все остальные группы, что выступали в воскресенье на большой сцене – шведского Кобзона, Eagles of Death Metal, Madness... И вот – конец страданиям: час икс настал. Концерт начинается с традиционного вступления - звучит вальс Штрауса, на больших экранах по бокам от сцены показывают руки зрителей, которые плавно раскачиваются в такт гениальному произведению. Ну а потом выходят они.

"Если ты три дня ждал Coldplay / Если мы – единственная оставшаяся группа / Если тебе Madness понравились так же, как мне…" - Крис Мартин (Chris Martin) импровизирует Роскильде-блюз, и публика отвечает благодарным ревом. Всё, как полагается на концерте "больших кумиров": плачущие девочки, сентиментальные зажигалки, дружные "sing-along". Я наблюдаю шоу с интересной диспозиции: передо мной – дерево, на которое залез мальчик лет десяти; каждые пять минут у этого тополя "отливают" категорически не трезвые юноши; рядом стоят девчонки с блестящими глазами, и каждую песню исполняют в унисон с Coldplay; а справа парень на костылях обнимает свою даму.
В кульминации идиллии в публику выкидывают белые надувные шары; а Крис Мартин, который до этого носился по сцене и весьма удачно заигрывал с аудиторией, вдруг садится за фортепиано. Смеркается, скучнеет.

Я покидаю Roskilde-2009. Это был очень хороший фестиваль. Увидимся в следующем году.