ФЕСТИВАЛЬ  Roskilde festival-2009. День 3. Ночью все кошки серы?

В прошлой главе репортажа из Роскильде мы упоминали шведского юношу, который негодовал по поводу грубости подданных Датского королевства. Но в этот раз меня посетила мысль: может быть, всё дело в гендере?
Ближе к полуночи фестиваль Роскильде напоминает набережную в Адлере. Местные викинги начинают охоту на одиноких девушек; сумерки и алкоголь придают аполлонам смелость. Классические правила съема: куда идешь - почему одна - пойдем с нами, дэвушк, давай знакомиться!
"Квакваква", - лопочут на своем датском двое подростков, которые в данный момент едва ли не силой тянут корреспондента Звуков в сторону большой сцены. Протестую: "I don’t speak Danish!", на что один из скандинавов радостно парирует "I speak Danish!"
В прошлом году, когда на том же Роскильде мужская аудитория фестиваля неистово подпевала Нику Кейву "No Pussy Blues", один мой приятель заметил – эге, да это, видать, популярная проблема в Дании!
Впрочем, вернемся к искусству.

Третий день Роскильде, и я опять опаздываю. На этот раз на сцену Lounge – небольшой фестивальный оазис; кусок пляжа, только без моря и обнесенный забором Люди лежат на песке, а на сцене стоит Питер Бродерик (Peter Broderick - американский участник датской пост-роковой оркестра-тусовки Efterklang. Сольное творчества Бродерика являет собой томительный фолк. Я, однако, застаю в Лаунже только "бис": на сцене мальчик с гитарой и девочка с погремушкой, душевный камерный минимализм.
Это разительная антитеза тому, что происходит сейчас на большой площадке Оранж: праздничная шведская попса по имени Хакан Хеллстрем (Hakan Hellstroem), с лицом актера Киллиана Мёрфи и мимикой Ильи Лагутенко, активно вихляет по сцене. Публика реагирует сдержанно.

В Одеоне в это время настраивается группа Oh No Ono – соотечественники тех же Efterklang и Mew лишь немногим уступают в популярности передовикам датской эстрады. Пару лет назад я уже видела Oh No Ono на той же самой сцене: тогда это было истеричное, накачанное гелием диско, с безумными персонажами на подтанцовке и обязательным разбрасыванием в зал воздушных шаров. С тех пор юноши остепенились: выпустили занудный психоделичный альбом, украсили сцену цветами да травами – в общем, верно поймали конъюнктуру рынка и переквалифицировались в хиппи. В итоге группа растеряла весь драйв - а вместе с ним и поклонников.

Зато в маленьком Павильоне происходят удивительные вещи: выступает "инди-роковый Ингви Мальмстин в юбке", американская гитаристка-виртуоз Марни Штерн (Marnie Stern). Она еще и блондинка! Причем, играет не одна: в глубине сцены припрятан барабанщик, но он никому не интересен – а вот в паре с Марни работает брюнетка-басистка. Это просто какой-то секс на струнах! Две нимфы с кривой, неслушабельной музыкой.
Время от времени нам приходится возвращаться к сцене Оранж; между делом замечаем, что шведского Мумий Тролля сменил цыганско-кабацкий балаган Gogol Bordello. Их на Роскильде выписали в последний момент – спасать пустоту, которая образовалась после отмены сахарного рэппера Лил Вейна (Lil Wayne). Панк-рок довольно странная замена хип-хопу, однако публика не возражает. Евгения Гудзя здесь любят и с удовольствием ему подпевают.

Но едва ли не больше обожают местных тёрнтаблистов Den Sorte Skole. Это такой даб с Болливудом пополам: датчане уместно вышивают на электронных пяльцах турко-индийские орнаменты. В Космопол не продраться, а пыль от танцующих ног стоит такая, что лучше поискать на фестивале другую музыку – здоровье дороже.

Очень экзотическое и трогательное шоу предлагают на площадке "Арена". Замечательный дуэт из Мали Amadou & Mariam собрал под сценой какое-то невероятное количество почитателей. Возможно, виной тому - причастность к деятельности Больших Бледнолицых Звезд: последний альбом дуэта выполнен в кооперации с Дэймоном Элбарном (Damon Albarn), а впереди и вовсе июльская гастроль по США на разогреве у Coldplay.
Помощники выводят на сцену двух немолодых людей в темных очках (Мариам и Амаду за 50; и они оба - незрячие), вкладывают в ладони микрофоны, сжимают пальцы. Дальше начинается пение, в которое дуэт вкладывает всю душу под аккомпанемент мини-оркестра этнических музыкантов. Чтобы сделать картинку динамичной, в состав введены две девушки-танцовщицы. Музыка нестареющего оптимизма.

Затем мы оказываемся а Павильоне, на концерте американцев The Dodos. Сложносочиненный, многослойный инди плохо усваивается после солнечного позитива Amadou & Mariam.
Позже, в Астории, мне предстоит пройти тест на музыкальную толерантность: британское трио Micachu & The Shapes – то ли новая грань непричесанного искусства, то ли "голый король" поколения MySpace. Их музыка – как бой подушками: хулиганство, перья летят, дети довольны. Будто соотечественники Los Campesinos! устроили утренник в начальной школе.
До фестиваля я ознакомилась с видео-подкастом: там Мика Леви (Mica Levi), она же Micachu, неистово – как будто даже не зажимая аккорды – теребила гитару и одновременно что-то выкрикивала. Один нюанс: какой милый мальчик лет тринадцати! – подумала я тогда. Тот факт, что Мика – девица двадцати двух лет отроду, да еще и с классическим музыкальным образованием, стал для меня большим открытием.
А The Shapes – это клавишница и барабанщик - такие же несолидные и непосредственные, как сама Мика. Кидалты на эстраде; рассказывать интересней, чем слушать.

На сцене Астории их сменяют другие смешные британцы, The Chap, – а вот это уже абсолютный highlight моей субботы на Роскильде. Первая ассоциация: кустарный Kraftwerk, трэш, стёб и lo-fi. Накануне фестиваля The Chap обзавелись запасной клавишницей и, таким образом, стали квинтетом. Большинство своих незамысловатых песенок группа сопровождает самодельными перфомансами; лекарство от скуки во плоти; “fun&interesting”, как поют The Chap в самой своей популярной песне. "Мы раньше не выступали перед такой большой аудиторией!" - признаются музыканты во время концерта. Аудитория с удовольствием их поддерживает.

Отличный концерт вдохновляет меня на изнурительный ночной кросс по Роскильде: до сих пор расписание фестиваля было сравнительно щадящим, теперь же любимые артисты беспощадно пересекаются друг с другом. Придется, ног не щадя, бегать от Арены к Одеону – ибо выбрать между, допустим, Fever Ray и Dungen - непростая задача. На каждую группу есть минут по 20 – настоящее фестивальное мельтешение. В кашу, к счастью, впечатления не слиплись. Так что по порядку обо всех.

The Pains of Being Pure at Heart в Павильоне: маршевый замшевый шугейз из Нью-Йорка для тех, кто любит My Bloody Valentine. Четверо членов команды играют бодро, кокетливо – юность, свежесть, да и только; никакой "боли", в пику названию команды, нет в этой музыке. “The coolest festival!” – говорит вокалист Кип Берман (Kip Berman) про Роскильде.

Fever Ray в Арене: да что ты будешь делать, опять организаторы угадали с площадкой! Проект под управлением Карин Дрэйер Андерссон (Karin Dreijer Andersson) из шведского странного-электронного дуэта The Knife собирает километровую толпу зрителей. Вот сколько бы людей на них в России пришло, а?! Сейчас, в кромешной темноте, не имея возможности подобраться на сколько-нибудь выгодное расстояние к сцене, - единственное, что вижу я, лузер: лазеры, которые танцуют поверх тысяч и тысяч голов.
Начало невнятное – характерный голосок Карин почему-то не слышно; а часы неумолимо дотикивают пресловутые 20 минут. Знакомые потом сказали: было потрясающее шоу. Хорошо, проверю тщательней через пару недель на финском Flow festival.

Dungen в Одеоне: шведы, но совсем другие. Длинноволосые интеллигенты играют тонкий психоделический джаз-фолк-рок. Одеон превратился в хиппи-оазис еще после дневных "Oh No Ono", и сейчас ностальгический трип в 60-е продолжается. В какой-то момент на подмогу Dungen выходит пара гостевых скрипачей, и сценическая площадка напоминает цветочную филармонию.

Black Dice проваливаются в Павильоне : арт-террористов на Роскильде не любят. Под сценой отирается жалкий десяток зрителей – кажется, бруклинское трио поставило фестивальный антирекорд посещаемости. Группа рассредоточилась за электронными агрегатами, из которых извлекает ритмичный трэш-нойз, разбавляя его живыми гитарами и мертвецким (будто из жанра "дэт-металл" позаимствованным) вокалом. Останки верноподданных не выдерживают тотального террора и убегают из Павильона...

…а на свободе их встречает радостный поп Pet Shop Boys. На "Оранже" нестареющий дуэт демонстрирует, похоже, тот же спектакль, с которым тремя неделями ранее гастролировал в Москве и Петербурге. На сцене – громадье сложных архитектурных декораций, из которых время от времени появляются танцоры с коробками на головах: минимализм состава группы искупается щедрым антуражем. Я, вдобавок, попадаю прямо на "хитовый" блок: исполняются "Go West" и "You’re Always on My Mind" – в прямом эфире нашей радиостанции сеанс массовой ностальгии.

Наступает малоприятный момент, когда приходится выбирать финальный пункт моей сегодняшней фестивальной программы – по принципу "или/или", компромисс не получится. И если большая часть Роскильде разрывается между Malk De Koijn и популярным канадским ди-джеем Deadmau5, то я выбираю между первыми и проектом The Very Best.

Malk De Koijn – легендарные датские рэпперы. Несколько лет назад они выпустили, без скидок, гениальный альбом, полный юмора и абсурда. А затем прекратили существование. Впервые за 5 лет троица собралась для единственного концерта в рамках Роскильде; для датчан – дело чести не пропустить событие. Подъезжая на поезде к Роскильде со стороны Копенгагена, все посетители фестиваля видят на платформе гигантское граффити “Malk De Koijn”. Это - знак: людей на концерт в Арене придет не меньше, чем двумя днями ранее на группу Mew.

Смотреть ошметки пира на расстоянии в километр, еще и в темень кромешную двух часов ночи, уже не хочется. И я выбираю The Very Best feat. Esau Mwamwaya & Radioclit (таково полное название проекта) в "Астории". Это музыка экологичного рейсаклинга: на ритмы и мотивы, позаимствованные у M.I.A., Vampire Weekend, Architecture in Helsinki, нанизаны стилизованные под этнику песнопения Эсо Мвамвая, уроженца страны Малави и нынешнего резидента города Лондон. Отличный африканский гамбургер.
В ходе дискотеке в жанре “world” выясняется, что в проекте, помимо ди-джея и, собственно, Эсо, свойского парня в кепочке да будто с соседней лавочки, есть еще и третий участник – массовик-затейник, энергичный негр в невообразимой серебристой диско-шляпе. Похоже, его задача – командовать публикой ("поднимите руки/похлопайте в ладоши"). Обрамляют трио две танцовщицы в приятном неглиже. Когда одна из них соблазнительно крутит попой к восторгу первых рядов – кто-то из зрителей, не удержавшись, обливает гоу-гоу герл водой, так, что прелести становятся более очевидными. Девушка разворачивается, и с милой улыбкой заламывает руки в смачный "фак". Народ ликует.
Звучит, разумеется, обещанный "very best": "Cape Cod Kwassa Kwassa", "Kamphopo", "Sister Betina" – не поленитесь найти эти и другие песни в интернете, они выложены в свободном доступе. Вас ожидает море удовольствия.
Когда Эсо покидает сцену, дискотека и не думает заканчиваться, но без малавийских причитаний - это техно в сухом остатке.

Покидая фестиваль, я прохожу мимо Арены. Как и было предсказано: народу на Malk De Koijn – хватит на добрую сотню концертов Noize MC или группы Кирпичи.
Ночной автобус на Копенгаген приходится брать штурмом. Завтра - заключительный день Roskilde-2009.

Продолжение следует...