Кира ЛАО  В тихом омуте

На концерт Киры Лао в "Доме" я попал практически случайно, и ничуть не стыжусь в этом признаться. Потому что на самом деле эта "случайность" типична для нашего времени. Брошенное вскользь упоминание в личном блоге журналиста, которому я привык доверять - недолгое гуглевание необычного имени - несколько демо-роликов на страничке в майспейсе - сообщение там же о близком концерте в "Доме" (которому я тоже привык доверять) - и вот в субботний вечер я отправляюсь на концерт группы, о существовании которой еще в среду не подозревал.

Чтобы не заставлять читателей повторять этот виртуальный маршрут, сразу объясню, кто есть ху. "Кира Лаo" - группа из Великого Новгорода, что на севере России. В ее составе шесть человек. Обратите внимание на инструменты.
Ольга Митрофанова - виолончель; Наталья Счастливцева - гусли; Кирилл Кузьмичев - гитара; Александр Камаев - бас-гитара; Сергей Трактор - битбокс. Ну и сама Кира - фортепиано, вокал и танцы. Назвать ее "фронтменом" по понятным причинам нельзя, но и словечко "фронтвумен" к ней как-то не клеится: с ним ведь скорее ассоциируется самоуверенная роскошная поп-дива в блестках и ярком раскрасе. А Кира - хрупкая 19-летняя девушка в скромном "вечернем" платье (подозреваю, пошитом на выпускной вечер в школе) с огромными карими глазами и девичьей "завлекалочкой" - крашеной в вишневый цвет прядкой. Когда она садится за фортепиано, заложив эту прядку за ухо - ни дать ни взять отличница музыкальной школы (каковой, Кира, видимо, и была).

Первые сумрачные долгие аккорды тоже не противоречат образу барышни из хорошей семьи, поклонницы северных романтических баллад и кельтского фольклора. И лишь когда она начинает петь - тут-то и вспоминаешь про чертей в тихом омуте и про всю мировую хтонь, вместе взятую - от исландской ведьмы Bjork до индейских ведуний CocoRosie, от столичной готической дивы Рады Анчевской до сибирской русалки Пелагеи. Потому что голос и подача у Киры совсем не девичьи. Начинает она снизу, мягко и глубоко, словно с пришёптыванием, и постепенно взмывает вверх, не хуже той же Рады. Но - удивительное дело! - при этом голос ее не обретет резкости и не уплощается, как, увы, часто бывает у певиц с оперной подготовкой, а остается на верхах почти таким же таким же мягким и глубоким. После этого уже не удивляешься шаманским танцам, которые грациозная певица начинает устраивать, выскочив из-за рояля.
Но "Кира Лао" - это всё-таки больше, чем девочка Кира, которую Бог наградил голосом. Я не зря просил обратить внимание на инструменты. Гусли с виолончелью - это уже, мягко говоря, необычно. А тут еще битбокс (то есть воспроизведение ртом перкуссий), типично брейкерская уличная штучка. И ритм-секция, которая "по совместительству" играет в тяжелометаллической группе - что хорошо заметно по их манере даже в акустике.

Вот и получается какой-то акустический трип-хоп с виолончелью. Или - северные русские распевы с гитарным чесом. Как ни назови, всё равно должны выйти сапоги всмятку. Но не выходят! Наоборот - все звучит вполне органично, и ощущения, что ребята специально смешали несмешиваемое, чтобы повыпендриваться (чем грешил в 70-е "Аквариум" с его фаготом и виолончелью) не возникает.
Но заканчивать на бравурной ноте не хотелось бы. И сама Кира, и группа еще очень молоды, и вебдванольная раскрутка, уже приведшая их на московскую сцену, где выступали Филип Гласс (Philip Glass) и Марк Рибо (Marc Ribot), может оказать им медвежью услугу, выведя на орбиту прежде, чем они окажутся к этому готовы - по сыгранности, наработанному репертуару и, главное, психологически.

А еще - все-таки Кире надо определиться: по-русски ей петь или по-английски? Последнее ей явно не очень легко дается. Конечно, пример Бьорк (на который Кира явно оглядывается) впечатляет. Но всё-таки Бьорк начинала на двадцать лет раньше; и, кроме Бьорк, по-исландски говорит еще от силы триста тысяч человек, живущих на одном крохотном островке. А сколько миллионов человек по всему миру говорит по-русски?