Adam GREEN  Sixes And Sevens

Молодцеватый нахал и умник Адам Грин (Adam Green) славен тремя вещами: умением переодеваться в панду, прелестной группой Moldy Peaches (в которой он, собственно, в кого только не переодевался, а в свободное от переодеваний время на пару с согруппницей Кимией Доусон (Kimya Dawson) продвигал антифолк - любопытнейшие баллады, склепанные в духе гаражного lo-fi: то громкий свинг, то нарочито грязный рык, то тихие домашние переборы и нашептывания в два голоса под гитару, а то и вовсе сбивающиеся на смех напевы на диктофон) и собственными сольными альбомами, на которых творится нечто похожее идейно на Moldy Peaches, только оформленное музыкально иначе. Грин выпустил всего четыре альбома и недавно разразился пятым - "Sixes and Sevens". Все они объединены одним настроением: вседозволенной ленцой и оптимистичным идиотизмом. На дебютном "Garfield" были все еще слышны отголоски прежних работ - небрежная запись, голос, как бог на душу положит ("яблочки, я дома"), расстроенные гитары с трепетными флейтами ("моццарелльные свитера обтягивают сиськи"), дешевые драм-машины ("включите свет, я рок-звезда") - в общем, барды как они есть. На втором - "Friends of Mine" - оттачивание собственного стиля: запись стала получше, гитары наконец-то настроили, а Адам запел нормальным голосом. То под аккомпанемент радостных скрипок и попискиваний виолончели, то под гитару, сместившуюся не то в джазовую, не то в блюзовую сторону.
Третий альбом, "Gemstones" был, в общем, про то же, разве что голос стал ниже, как у какого-нибудь певца в ресторане Лас-Вегаса, а музыка стала тревожно напоминать широко шагающее инди. Исключением, пожалуй, стала песня "Carolina", выполненная в духе неспешного танго. А вот четвертая пластинка, "Jacket Full Of Danger", действительно была прорывом: Адам эволюционировал здесь в совсем джазового певца. Практически все песни были сыграны с оркестром, элегантные "хвосты" куплетов были изящно исполнены скрипками и духовыми, резкие паузы добавляли драматизма, "White Woman" представляла собой тяжеленный блюз, а "Nat King Cole" вообще ушла в сценическую импровизацию: ритм то и дело ускорялся, скрипки акцентировали повороты сюжета, а Адам низким продуманным голосом (как если бы дети играли во Фрэнка Синатру) выкрикивал "OOoh, Nat King Cole!!!". При этом лирически они оставались все про то же: про наркотики ("Я люблю наркотики, мне так нравится их носить с собой, мне так нравится держать сигарету с травой в руке, мне так нравится носить полные пакеты травы для друзей"), сюрреализм и, разумеется, девушек. Причем все это солидное музыкальное сопровождение так не вязалось с той ахиненей, что Адам нес с серьезным видом, что эффект от пластинки получился сногсшибательный.
Пятый альбом таким уж сногсшибательным не назовешь. Адам вернулся от идиотического (в хорошем смысле) джаза к анти-фолку и бастард-инди - то есть, практически, к истокам. И впрямь - пластинку вполне можно было выпускать в годину существования Moldy Peaches: "Tropical Island" - ненавязчивая гитарная помесь кантри, латино и лаунжа, с трепетными вкраплениями перкуссии, колокольчиков, ксилофона и почти незаметного синтезатора. "Cannot Get Sicker" открывается аскетичными пощелкиванием пальцев и игрой на всего двух - не больше - струнах, которая, впрочем, скоро срывается в сухой блюз с монотонными повторениями; правда, с весьма миловидными девичьим вокалом на подпевках. "That Sounds Like Pony" - бурлескный номер, идущий по кругу: Адам сосредоточенно начитывает текст под сменяющие друг другу соло на различных инструментах - сначала - на барабанных тарелках, затем на барабанах, затем на виолончели, потом снова барабаны, потом опять виолончель, потом барабаны, потом перкуссия - и так далее в разных сочетаниях. Как если бы в консерватории сошли с ума все инструменты. Сингл "Morning After Midnight" - живенький привет альбому Jacket Full Of Danger - танцевальный джаз с девицами на бэках, визгами и биг-бэндом. Сухонькие драм-машины и расклеивающийся звук синтезаторов в духе восьмидесятых на подложке, деликатные струнные и задающие тон скрипки - несколько скрашивает монотонность песни "Twee Twee Dee", но, конечно, не дотягивает до понятия "шедевральный". Впрочем, такими же свойствами обладают в примерно одинаковой степени еще треки "Getting Led", "Broadcast Beach" и "Homelife". Совсем уже боб-дилановский фолк-синг-сонграйтинг с губной гармошкой, веселенькими гитарами и флейтой - хоть сейчас на Вудсток - появляется в номерах "Grandma Shirley and Papa", "Bed of Prayer", "You Get So Lucky", но одного такого примера было бы вполне достаточно. Приятным сюрпризом, впрочем, стали две песни. Одна их них - Exp.1 - выполнена в духе диктофонного лоу-фай: минимум выразительных средств (ничего, кроме голоса и элементарного подергивания четырех струн с легкими перкуссиями, пущенными в лупах) и хоть как-то выделяется на фоне довольно-таки однообразного альбома. Вторая - "Leaky Flask" - пример какого-то неимоверного абсурдного госпела про пятидесятиголовых девственниц, смешанного с темноватыми и объемными блюзовыми гитарами. Но все равно семь-восемь стоящих песен на альбоме, состоящем из двадцати (!) композиций - это для Адама Грина ничтожно мало. И хотя направление движения на Sixes and Sevens - в сторону старого, симпатичного, придурошного и, что самое, главное, разнообразного анти-фолка выбрано прекрасно (признаем честно, дурачиться и корчить из себя полнейшего идиота с серьезным лицом и собирать на одной пластинке всевозможные ритмы, рифмы и риски у Грина получается лучше всего), - есть еще куда совершенствоваться. Пиликайте, Адам, пиликайте.