PLACEBO  Спасибо, Placebo!

За пять часов до начала своего выступления Placebo настраивались, а толпа перед ещё закрытым клубом аплодировала после каждой песни, пытаясь хотя бы мельком увидеть своих любимцев сквозь решетки. Когда все приготовления закончились и двери распахнулись, то взвод девиц побил, вероятно, все олимпийские рекорды, преодолев расстояние до сцены за несколько секунд и с визгом впечатавшись в ограждения, как хоккеисты в бортик, - и все только для того, чтобы быть в первом ряду. Во время концерта люди выскакивали на сцену, чтобы поклониться Брайану Молко (Bryan Molko), а после бросались на афиши с его изображением. К нам приехал любимый публикой артист и если вы пожалели денег на то, чтобы лично убедиться в этом, то вы пропустили очень интересное зрелище.

Покорять сердца - профессиональный навык Брайана, и овладел он им в лондонском театральном колледже, где делал панковские постановки Шекспира и снимал кино про кризис полового созревания. Там же он научился краситься как следует и окончательно вошел во вкус к женской одежде. Вроде бы, диагноз ясен... Однако все не так просто - иначе в зале была бы совершенно другая публика. Брайан называет себя "лесбиянкой в мужском теле". "Nancy boy" с их первого альбома стал гимном для британских молодых людей с нестабильной ориентацией. При этом на концерты Placebo ломятся вполне "стабильные" девушки. Журналистам не спится по ночам, все мечтают расколоть Брайана. При первой возможности спрашивают про Это, но ответа не дождутся. Потому что у творца нет ориентации. Артист приносит в жертву свое тело и каждый может урвать себе кусочек, какой кажется повкуснее. Брайан Молко гений контркультуры: силиконовые идеалы падают, сраженные его неопределенной сексуальностью и каждому остается свобода считать себя красивым.

В то же время, Брайан Молко и Placebo - это гипнотический сеанс не только культурной революции, но и музыкальной. Великая эпоха рок-н-ролла закончилась. Брайан ценит и любит Дэвида Боуи, Pink Floyd и Sonic Youth, и сбрасывать их с парохода современности не собирается, но сам уже стал своеобразным героем эпохи индивидуального постмодернизма в музыке. Placebo - это ведь даже не группа, и точно не бойз-бэнд. Стефан Олсдал - высокий как телеграфный столб, его микрофон стоит почти на метр выше остальных и кажется, человеку до него дотянутся невозможно. Швед завораживает скорее своими плавными движениями, он как корабль в бурю, медленно поднимается и опускается на странных волнах, действия его, словно, не имеют ничего общего с музыкой, которую слышим мы. И если Брайан ещё иногда коммуницирует со своим басистом, то остальных музыкантов как бы и нет на сцене, они бойцы невидимого фронта. Музыка Placebo не стоит на баррикадах политических банальностей. Слышны только отголоски гражданских войн внутри личности. Никто ни на чем не играет, а все только аккомпанируют потоку сознания одного человека. Получается такой нойз для современного меломана, который повсюду таскает с собой iPod, нуждаясь в непрерывном саундтреке к своей жизни.

При этом Брайан - отличный менеджер своей анархии, играет сплошь хиты. Начинает с "Infra-Red" и "Meds", ключевых песен с нового альбома, намекая на важность этого материала для группы. Только ленивый не покритиковал их новый альбом, но музыканты не устают объяснять в многочисленных интервью, что это возвращение к истокам, к изначальному звучанию группы. Где-то на "Song to Say Goodbye" приходит ощущение невероятной реальности происходящего. Вот Брайан стоит бочком к микрофону, переливается всеми цветами радуги, подмигивает Стефану - он живой, здесь стоит и играет для нас. Это совершенно другое ощущение, которое не сможет дать ни один DVD, записанный в Лондоне или Париже. Играют они не в загоне, а в нормальном клубе, где профессиональный свет, и то, что мы слышим - это не стена шума, а нормальный звук, почти такой, каким он должен быть. И все равно ощущение реальности происходящего отсутствует.

"Па-ра-пам-пам-па-ра-рам" - зал затянул легендарный припев к "Special K", и Брайан удивленно вскинул брови. Свет мелькал сквозь закрытые веки, звук, минуя уши, входил напрямую в мозг. Звук нарастал, воздействовал физически. Он поднимал меня над залом, слышал его только я. Но это уже был, друзья мои, индивидуальный опыт, поделиться которым невозможно.
Зал скандировал, то ли "спасибо-спасибо", то ли "спасибо, Placebo", то ли "Placebo-Placebo", но так или иначе, Placebo на бис уже не вышли, и правильно сделали. Потому что после нирваны ничего нет и быть не может. Продолжения не следует.