ОРКЕСТР КРЕОЛЬСКОГО ТАНГО  Музыка толстых

Когда мне как-то раз пришлось писать большой аналитический материал про Машину времени в одно издание, его главный редактор в разговоре со мной сказал примерно следующее: "Да, конечно, о какой-то интересной музыке тут говорить нечего, но зато какая моща!". Оно и верно: группа, которая каждые 5 лет празднует свой очередной юбилей с большим размахом и неизменными аншлагами на самых крупных площадках, давно уже стала этаким "нашим всем", символом всего доброго, вечного и романтичного, что есть в русском роке. Андрей Макаревич последние 10-15 лет - не только и не столько музыкант, сколько публичная персона: повар, телеведущий, бизнесмен, герой светской хроники, человек, сидевший рядом с президентом на концерте Пола Маккартни (Paul McCartney),- в конце концов, торговая марка. Он востребован в прессе - рядом со мной перед концертом сидела девушка из программы "Личное время", собиравшаяся взять у Макаревича интервью и спросить, что он думает об освобождении из тюрьмы убийцы Джона Леннона (что и было осуществлено). Он всенародно любим - тут, кажется, даже никаких доказательств приводить не надо. Что бы он ни делал сейчас в рамках своих проектов, в национальном мифе все равно останутся "новый поворот" и "марионетки", а пытаться предъявлять к нему какие-то требования по поводу "иной музыки" и " поиска новых стилей" - по меньшей мере, странно. Но пусть это вас не обманывает: музыка, которую сейчас играет Макаревич с коллегами, более чем интересна и качественна.

В среду в клубе "16 тонн" Андрей Макаревич представлял свой очередной альбом с Оркестром креольского танго - коллективом, в котором он с удовольствием играет и поет уже не первый год. Диск "От меня к тебе" записан вживую на майском концерте группы и в студии не чистился и не дополнялся, дабы сохранить ощущение живого выступления и спонтанности и импровизационности происходящего. В отношении Оркестра креольского танго Макаревич вообще много говорит о джазе - и вот тут, мне кажется, имеет место некая терминологическая путаница. Джаз - он ведь не в том заключается, что в составе группы имеется труба и контрабас, а в рамки обычной песенной формы вставляются какие-то импровизационные моменты. Джаз - он в некоем особенном чувстве, feeling. Конечно, было время, когда диксиленды играли стандарты по довольно строгой схеме, в которой были предусмотрены и моменты небольшой свободы исполнителя, только было это годах в 30-х - 40-х, - а с тех пор были и би-боп, и импровизационная музыка, и фри-джаз, и много что еще. Духового инструмента и свинга недостаточно, чтобы получилась свободная музыка; вообще говоря, современный джаз - это больше Джон Зорн (John Zorn) или Владимир Волков, а не Игорь Бутман.

Это, впрочем, отдельная большая тема, к Оркестру креольского танго отношения не имеющая. А то, что делает Макаревич в рамках своего нового проекта, правильнее было бы назвать эстрадой - и этим словом я в данном случае совершенно не хочу никого обидеть. Эстрадой эта группа является в самом хорошем смысле слова. Побольше бы в России такой эстрады!
Позитивные и мелодичные песни, сыгранные в качественном, живом и ярком исполнении - баян переливается, скрипка забавно подвывает, контрабас ухает, труба весело дудит, клавиши выводят бодрые и симпатичные пассажи. Это музыка для людей, которые устали после работы и хотят поднять себе настроение после напряженного дня живой музыкой с долей романтики и осмысленности, которым ни к чему эксперименты, а надо бы чего-нибудь родного и знакомого. В основном на концерте присутствовали немолодые господа в пиджаках, у которых с Макаревичем явно связаны самые приятные воспоминания и которые и сейчас готовы внимать ему с большим энтузиазмом. Так что если это в каком-нибудь смысле и джаз - то прежде всего в том, который вкладывала в это понятие пропаганда начала советской эпохи, называя его "музыкой толстых", - опять-таки, не подразумеваю никакого негатива в этом определении.

Одно только смущает. Когда успешный, всеми востребованный, в меру упитанный, в самом расцвете сил, улыбчивый Андрей Макаревич поет со сцены клуба "16 тонн" что-то про "надежду, которой нет" и "свободу, которой казалось так много", эти слова ассоциируются с нашим общим прошлым - но не ассоциируются лично с Андреем Вадимовичем в настоящем. Совсем уж странно было слушать строчки про то, что "шансон превратился в блатняк" в ситуации, когда радио "Шансон" стало одним из главных информационных спонсоров новой пластинки, и его большой рекламный плакат висел в 5 метрах от сцены. Незатейливая грустная романтика - это, конечно, понятно, но в данном случае как-то уж чересчур неуместно. Ей-богу, лучше уж "тонкий шрам на любимой попе" - это хотя бы весело, просто и не претендует на какую-то "рокерскую честность", которой по инерции ожидают от проектов Макаревича экстремалы.

Оркестр креольского танго - это, как часто бывает, тот случай, когда музыканты выдают (или слушатели воспринимают?) песни за то, чем они совсем не являются. Но ведь то, что представляет из себя нынешний основной коллектив Макаревича, - вовсе не плохо, красиво и весело - в конце концов, никто же не говорит тут об андеграунде и недоступности. Это творчество рассчитано на самую широкую аудиторию и, разумеется, хорошо ей принимается. Слово "моща", употребленное в начале репортажа, могло вызвать ассоциации и со словом "мощи" - так вот, спешу ее устранить: Андрей Макаревич жив, бодр, активен и готов исправно поставлять публике то, чего она от него ждет, и дальше.
Последовательный, спокойный, уверенный в себе человек и пароход.