ТЕАТР ЯДА  Лучевые машины

Театр Яда начинал, как дуэт гитаристов. Один - извлекал из электрической гитары всякие концептуальные шорохи и зловещие шумы, другой - не менее концептуально страдал на тему невыносимости жизни под акустическую. К финалу каждой второй песни слова постепенно распадались в месиво рефлекторно дергающихся, подобно оторванной паучьей ноге, слогов и букв. При всем внешнем совершенстве идеи, практически проекту не хватало очень многого. Теперь это "многое" есть, и хорошо работает.

Альбом способен удивить многих. Особенно - тех, у кого от песен "этих полоумных" вяли уши на сборных концертах в мелких клубах.
В своем нынешнем состоянии группа подобна зашедшему в пивную Терминатору в балетной пачке. Смешно? Да. Нелепо? Еще как. А теперь скажите то же самое ему самому. Дело в том, что жалкие юродивые скелетики песен группы покрылись теперь плотью монстров из самых шокирующих, зато с потрясающей реалистичностью снятых ужастиков. Подобно каким-нибудь Current 93, музыканты достигают превалирования звукового слоя в своих сочинениях над песенным. Изматывающий дурдомный КСП обрамляется алогичным звуковым месивом из бесконечно тянущихся и порой сплетающихся друг с другом пассажей электрогитары и скрипки ("...Обтекаемый Розовым Шлемом (Северный Сгусток)"), жутковатой смеси осколков трогательных и милых по-отдельности клавишных наигрышей ("Катастрофы На Хрустальной Автостраде"), интересных, хотя и местами невыносимых звуковых эффектов.

Рассказывают, что Джон Леннон сочинил песню "Tomorrow Never Knows", когда рылся в студийных архивах, выдавливал самые чудовищные звуки из тогдашних меллотронов и муг-синтезаторов, и клеил изо всего этого безобразия закольцованные треки - для того, чтобы воссоздать адекватно по памяти те звуковые ландшафты, среди которых ему довелось как-то блуждать в наркотическом бреду. Похоже, что в своей новой работе Театр Яда с той же степенью дотошности реконструировал нечто подобное. Во-всяком случае состояние невесомо-изматывающего ночного кошмара передано группой с потрясающей степенью достоверности. "Широкий аэропорт... прозрачные глыбы старости - на тонкой нотке". Или - "нитке": фраза так хитро смикширована, что слово прослушивается с дискомфортной двусмысленностью. Тут же с готовностью лезущие в уши напевы и звоны из фонотеки клиники д-ра Равино восхитительным образом услививают этот образ.
В итоге щемящая бредовость преследует слушателя все семьдесят четыре минуты звучания альбома. Даже сам хронометраж программы пугает: диск с шизофренической порядочностью забит звуковой информацией под завязку.

Лирика группы - разговор особый. Правда, уникальный звуковой контекст превалирует и над ней. Скажем, строчки вроде "кровью клоунов замазаны окна; в кодексах - все та же надменность и сырые гербарии" ("Щелчки После Конечности (Радиоперехват 679)" мог бы выдать и Егор Летов. Однако у него бы эта поэзия была на первом плане, заслоняя любой музыкальный контекст. А здесь композиция плавно перетекает в следующую ("Биопатогенный Друг"), и весь ужас положения осознает даже тот, кто ни слова по-русски не понимает.
Сравнение с Летовым, впрочем - чисто случайно. Как и с Current 93. Самое интересное здесь - то, что некоторые из этих наркопсиходелических опусов есть чистейшей воды рокапопс. Скажем, "Венерические Меха" или "Уголовное Тело В Розарии Безвременного Мира" могли бы удачно украсить репертуар БИ-2. А "Предметно-Пьедестальные Места" - концертную программу Сплина. Правда, для этого и Сплин, и БИ-2 должны (нет, просто обязаны) сойти с ума. Причем желательно в самую дерзновенно-омерзительную сторону. Иначе ничего путного не получится.

Музыка "Театра Яда" рекомендуется к прослушиванию глубокой ночью, в темноте - и, желательно, перед сном. Специально для любителей острых ощущений.