Warren MASON  "После того как "Smells Like Teen Spirit" стала хитом номер 1, мне пришлось сменить номер телефона"

На cвете не так уж много людей, которые могли охарактеризовать Курта Кобейна, лидера “самой громкой группы 90-х” Nirvana, как “тихого и воспитанного мальчика”. Нам повезло побеседовать с Уорреном Мейсоном (Warren Mason) - гитаристом и основателем группы Fat Chance, преподавателем гитары из Абердина, родного города Курта Кобейна и Криста Новоселича – будущих “изобретателей гранджа” и возмутителей спокойствия.
Уоррен стал первым учителем Курта и Криста; он не только показал им основы инструмента, но и подобрал для Курта первую приличную гитару, на которой будущий лидер “Nirvana” играл довольно продолжительное время.

Изначально мы обсуждали личную встречу непосредственно в Абердине, но нам не удалось состыковать графики, так что в результате интервью состоялось по Zoom 22 января 2021 года.

Когда я уже готовил это интервью к публикации, пришла страшная новость: 3 апреля Уоррена Мейсона не стало. Музыканту было 74 года. Скорее всего, наше интервью стало одним из последних, а может быть и самым последним интервью в его жизни.
Есть какая-то невероятная, мистическая деталь в этом сюжете. Дата смерти Уоррена всего на пару дней отличается от даты смерти его самого известного ученика – 3 апреля и 5 апреля, только с разницей в 27 лет. Кстати, это возраст Курта на момент смерти.
Поэтому сюжет этот неожиданно получился мемориальный - в память об Уоррене Мейсоне, человеке, буквально вручившему гитару в руки Курту Кобейну.

Видеоверсия интервью доступна в конце текста.

Звуки: Уоррен, насколько я знаю, вы уроженец Рэймонда, это примерно 20 минут езды от Абердина, верно?
Уоррен Мейсон: На самом деле, я родился в Абердине, потому что в Рэймонде тогда не было больницы – в городе жило всего около 3000 человек. Это очень маленький городок, там буквально пара лесопилок, и все занимались исключительно лесозаготовками.

Звуки: А затем вы переехали в Сан-Франциско, в Калифорнию, так?
Уоррен Мейсон: Мой отец погиб на лесозаготовках, когда мне было 3 года. Я его совсем не помню. Моя мама, которой было 21 или 22, осталась с двумя детьми на руках – со мной и младшей сестрой. Мы переехали обратно в дом моей бабушки – маминой матери – и прожили в Рэймонде еще несколько лет, пока мне не исполнилось 6-7. А потом мы переехали в Сиэттл и прожили там около 4 лет. Ты знаешь, где находится Space Needle?

Звуки: Да, конечно.
Уоррен: Так вот, там была моя школа. Ее снесли, чтобы построить эту башню [Space Needle – прим.ред].

Звуки: О, это же почти в центре Сиэттла, близко к центру!
Уоррен: Не совсем, но это недалеко от центра – через район Queen Anne. Прямо у подножья холма. Мы прожили в Сиэттле 4 года, а затем переехали в Сан-Франциско, - я думаю, это было в 1960-м. А в 1979-м я женился и переехал обратно сюда, потому что мы могли позволить себе купить здесь жилье. Дома в Сан-Франциско стоили каких-то сумасшедших денег.
В общем, мы переехали сюда – мы нашли дом, по-моему, за $14,000, на трех сотках земли, это была хорошая сделка! Помню, в Сан-Франциско мы зашли как-то узнать цены и сказали, сколько мы с женой зарабатываем. Над нами просто посмеялись! Нам сказали, “ну, у нас есть для вас гараж за $175,000”, а ведь это было начало 1970-х! Сейчас этот гараж стоит, наверное, полмиллиона, не меньше.
Первую группу, в которой я играл, я нашел через объявление в газете. Вообще, первое, что я сделал в Абердине, когда вернулся - я обошел все три музыкальных магазина, которые были в городе (сейчас нет ни одного) и сказал всем, что преподаю гитару. Владелец одного из них уже уходил на пенсию, ему было неинтересно, владелец другого – тоже собирался на пенсию, а ведь это были два крупнейших музыкальных магазина! Второй все же сказал: “Если я заинтересуюсь, сколько учеников тебе хотелось бы получить?” Я ответил: “Ну, как минимум четырех, чтобы это имело какой-то смысл”. Однако стоило мне начать - бизнес просто расцвёл; очень скоро у меня уже было не 4, а 60 учеников в неделю!

Звуки: Ого, 60 учеников в неделю?! Это же действительно очень много!
Уоррен: Да, и это в течение всего четырех дней: я преподавал с понедельника по четверг, по пятницам и субботам мы выступали, а воскресенье у меня был выходной.

Звуки: Это же полноценная работа, полноценная рабочая неделя! И вы преподавали в Rosevear's Music Center, верно? Он уже закрыт в наше время, да?
Уоррен: Да, я преподавал там. Магазин дважды переезжал с оригинального места, а потом и совсем закрылся [Rosevear’s Music Center – это старейший и легендарный музыкальный магазин в Абердине. Открытый в 1934 году двумя партнерами, Кларенсом Роузвиром и Робертои Мессингейлом, в 50-х он остался в руказ только одного партнера, отсюда и название. Чисто семейное предприятие, он перешел к сыну основателя, Ларри Роузвиру, который управлял им вплоть до 2015 года, когда магазитн вынужден был закрыться – прим.ред]

Звуки: Вы были основателем группы Fat Chance? Или кто-то другой? Как всё началось?
Уоррен: Да, это был я и басист по имени Билл Клилэнд, это было, я думаю, в начале 80-х.

Звуки: Извините, что перебиваю. Разве не в 1979-м? В разных источниках упоминается именно этот год. Это не верно?
Уоррен: Да, вполне может быть. Сорок лет прошло, знаешь ли! (смеется)

Звуки: То есть примерно в это время где-то?..
Уоррен: Ну, наверное, да. В группе был я, басист и мы сменили, наверное, шесть разных барабанщиков.

Звуки: Шесть разных ударников?!
Уоррен: Да, по меньшей мере. С ними все время что-то происходило. Одного положили на реабилитацию в связи с алкоголизмом, другой постоянно ругался с женой и в итоге они решили уехать из Абердина, так как решили, что причина их ссор именно в этом. Но я думаю, что они продолжили ругаться, куда бы они не переехали.
Еще у нас был парень, который оказался рыбаком, и как только наступал сезон, он уходил в море. Но все эти ударники, они знали других ударников, и я не помню, чтобы мы пропустили хотя бы один концерт на уикэнде. Всегда подворачивался какой- нибудь барабанщик, и таким путем я познакомился с Чаком Фраденбургом, дядей Курта.

Звуки: Вы помните, каким по счету барабанщиком он был - третьим, четвертым, пятым? Ведь, получается, он не был в группе с самого начала?
Уоррен: Нет, он не был с самого начала. Ведь это была просто группа… Ты знаешь, мне всегда нравилось название. Мы как-то сидели и думали над названием, все предлагали свои варианты, и я вдруг предложил – а как насчет ”Fat Chance”? И всем понравилось!

Звуки: Это действительно классное имя для группы!
Уоррен: Да! Иногда люди подходили к нам с дурацкой просьбой сыграть какую-нибудь ужасную песню, а мы им в ответ – ”Fat Chance” [игра слов – в переводе ”fat chance” означает ”ну сейчас, разбежался” или ”еще чего” – прим.ред].
Однажды мы пошли домой к Чаку, чтобы немного порепетировать перед концертом, мы выступали в тот уикэнд… В углу комнаты сидел светловолосый паренек. Очень тихий, он не говорил ни слова - это был Курт.

Звуки: Ему тогда было 14?
Уоррен: Да, Курт получил гитару на своё 14-летие, и как раз примерно в это время мы и начали свои репетиции. Чак сказал: «У Курта есть гитара; не мог бы ты поучить его?» Я ответил: «Да, конечно, приводи его в Rosevear на занятия». Он пришел и принес гитару, которую ему купил Чак. И эта гитара была просто отстой. Она была неисправима, понимаешь, что я имею в виду? Настолько ужасна сделана, что играть на ней было невозможно.
Когда я только начинал работать в Rosevear, это был по сути магазин фортепиано – большой выбор пианино и клавиш, был даже специальный продавец на клавишные да еще старушка из церкви, которая преподавала фортепиано. А гитар было всего три.

Звуки: Три? Всего три?
Уоррен: Да, всего три.

Звуки: ОК, нереальный выбор!
Уоррен: Вот именно. И все не лучшего качества и по завышенной цене – японские. Это сейчас японские гитары неплохие, а тогда они были где-то на дне рейтинга. Это было еще до того, как гитары начали делать в Китае. Каждая гитара стоила в районе $600. Я спросил владельца: «Слушай, можно поехать в Олимпию и купить такую же за $300!» На что он мне ответил, что готов подождать, пока появится покупатель, который заплатит полную стоимость.
В общем, у меня было несколько учеников, которым нужна была гитара. И Курту тоже нужен был инструмент. А у меня в Сан-Франциско был хороший приятель, строитель, и вот он начал пересылать мне оттуда second hand гитары. И так я и получил гитару для Курта– это был Ibanez, точнее, копия Gibson Explorer.
Вот - та самая, с такими крупными неровными формами…

Звуки: $600 – это ведь тогда были огромные деньги, то есть это очень-очень дорого!
Уоррен: Да, да.

Звуки: Даже если не конвертировать в сегодняшнюю стоимость, сейчас можно купить дешевле! А тогда, получается, гитары были предметом роскоши?
Уоррен: Ну, хозяин, например, не стал понижать цену, так как Абердин просто был очень маленьким городом. Когда я переехал, я сразу удивился тому, что всё стоило слишком дорого. В Олимпии всё можно было купить за треть или за половину цены. Гитару, которую я достал для Курта, по-моему, я продал её ему за 125 долларов.

Звуки: Хорошая цена.
Уоррен: Да, и кроме того, я поставил на нее хамбакер от Gibson на звукосниматель у бриджа. В общем, я немало над ней поработал! Это была хорошая гитара, и он на ней довольно долго играл [имеется в виду модель Ibanez Destroyer, которая была разработана в 1975 году; ее дизайн действительно базировался на модели Gibson Explorer – прим.ред.]
В общем, на первый урок он пришел с этим красным недоразумением, ну ты уже знаешь, я даже не могу сказать, что за модель это была. Просто ни о чем. Штука какая- то, а не гитара. Я всегда спрашиваю своих учеников на первом занятии, что они хотят выучить. И в каком стиле, чтобы я мог их научить? Какую песню они рассматривают как своего рода “цель”? И я спросил Курта, какую песню он мечтал бы научиться играть? Он ответил – ”Stairway to Heaven”. Тогда, в то время, я играл в основном джаз, блюз и кантри. Я не играл и не слушал ничего из Top 40 рокерского хит-парада. Я перестал это слушать в середине семидесятых, наверное - с появлением диско. Я сказал Курту: ”Ну, запиши мне кассету”. Тогда я слушал кассеты.

Звуки: Ну да, как и большинство народа...
Уоррен: Именно, CD-то еще не было. Я сказал, сделай мне запись ”Stairway to Heaven” - и я ”сниму” ее для тебя. Обычно первой песней, которую я разучивали с учениками, была ”Back to Black” AC/DC, помнишь ее?

Звуки: Да, конечно, 1980-й!
Уоррен: Когда она вышла, один из моих учеников сказал, что хочет ее разучить, и принес кассету. Я ее ”снял” и мы разучили ее. А потом следующий ученик, который ждал в коридоре, услышал это и сказал ”я тоже хочу ее выучить!”. Так она стала песней, которую разучивали все мои ученики. Отличный трек, и не слишком сложный для разучивания в качестве первой или второй песни.

Звуки: Да, да, точно, и при этом она звучит так мощно! Ты сразу же ”рубишь” рок!
Уоррен: Да, именно, это классная песня! В общем, мы выучили её, и он сказал, что хотел бы научиться сам сочинять песни. Я сказал, что научу его тому, что называю “правила”, то есть, как играть в тональности, а потом расскажу, как эти правила нарушать, чтобы всё звучало немного интереснее. Так мы немного поработали над этим, и где-то через три месяца он достиг нужного уровня, чтобы играть ”Stairway to Heaven”, все аккорды и вступление и всё остальное. И вот через несколько недель его мама позвонила мне и сказала, что вынуждена прекратить уроки. Я спросил: ”Почему? Он не занимается гитарой?” Она ответила: ”Наоборот, он только это и делает! Он полностью забросил школу и провалил все экзамены!”

Звуки: То есть вы с ним начали с нуля, или он пришел уже с какой-то подготовкой?
Уоррен: С нуля.

Звуки: С полного нуля?
Уоррен: Да.

Звуки: По сравнению с другими студентами, каковы были успехи Курта – посерьёзнее, чем у других, или он был таким же, как все?
Уоррен: Где-то посередине.

Звуки: Посередине?
Уоррен: Да, не худший, но и далеко не лучший. Он всегда был очень тихим, воспитанным, всегда улыбался. Мне кажется, его родители проходили через развод в тот момент, и возможно эти уроки были для него отдушиной. Он был очень милым ребенком. Каждую неделю мы старались разучивать новую песню, он приносил записи. На той же кассете, где была ”Stairway To Heaven”, была еще и ”Don’t Bring Me Down” группы Electric Light Orchestra, знаешь эту песню?

Звуки: Да, знаю ее!
Уоррен: А еще ”School’s Out (For Summer)”.

Звуки: Это же Alice Cooper, верно?
Уоррен: Да, все песни той эпохи. Было еще парочка, но я забыл. У меня до сих пор лежит эта кассета.

Звуки: Давайте поговорим не только о Курте, но и о Кристе. Вы ведь также учили басиста, Криста Новоселича, правильно?
Уоррен: Да. И его брата. Они оба были очень высокие. Огромные. Я его недавно видел, кстати, он приезжал, когда сделали настенную роспись, в память о Курте, ты видел ее?

Звуки: Да, а Крист, он же выглядит как баскетболист просто!
Уоррен: Именно, я думаю, что он 6 футов 5 дюймов где-то [около 196 см; на самом деле рост Криста 201 см – прим.ред]. И брат примерно такой же. Брат хотел учиться блюзовой гитаре. Они оба очень хорошие, воспитанные ребята. А Крист хотел учиться бас-гитаре в духе heavy metal. Я сказал ему: ”Ну, это ведь довольно скучно, нет?” Я обычно даю ученикам гаммы, какие-то приемчики и веду их до уровня, когда они уже сами могут применять всё это в песнях. И вот, когда он наконец дошел до уровня, когда он мог играть настоящие треки, он сразу притащил запись какой-то группы. Я не знаю, что именно это было. Но это точно было что-то в духе heavy metal. И там собственно вся партия была – это просто ”ми” на нижней струне, типа ”та-да-да-да-да”, и так пять минут, и какой-то небольшой рифф из трех нот. И когда я ему это показал, он спросил: ”Это что, всё?” А я ответил: ”Да, это всё, я же говорил, что это скучно!” Я сказал ему, что ему нужно поучиться блюзовым басовым партиям, ведь это и есть настоящая основа рок-н-ролла.
В общем, он начал учиться блюзу. Мне кажется, он ходил на занятия около года. Это вроде бы был 1985 год, если не ошибаюсь, совсем незадолго до того, как Nirvana стартанула. Я узнал о ней так. Однажды в Rosevear’s, где я работал, мне сказали, что один из моих бывших учеников играет в группе, которая стала весьма популярной в колледжах, и что их пригласили в Saturday's Night Live [одно из самых популярных ТВ-шоу в США – прим.ред.]. Я спросил: И кто же это?» Они сказали: "Крист Новоселич"! ОК, я включил шоу, увидел Криса, а затем посмотрел на Курта и подумал: "А ведь этого парня я тоже знаю!" [речь идет о выступлении Nirvana в SNL 11 января 1992 года – прим.ред.]
После того, как они взлетели, после того как "Smells Like Teen Spirit" стала хитом номер 1, мне пришлось сменить номер телефона. Мне постоянно звонили журналисты, просто случайные люди, в любое время. Например, мне могли позвонить в три часа ночи из Оклахомы или Небраски. В конце концов всё успокоилось.

А потом, когда он умер… Я узнал о его смерти от журналиста ”New York Times”. Мне позвонили и спросили: ”Вы тот самый Уоррен Мэйсон, который учил Курта Кобейна?” Я ответил: “Да, но я закончил с этим, я больше не даю интервью; сыт по горло”. Ты знаешь, во многом потому, что часто после интервью, когда ты его видишь уже напечатанным, то понимаешь, что твои слова переврали.

Звуки: О, это ужасно!..
Уоррен: Да, и смысл становится совершенно другой. Поэтому я сказал: ”Нет, я больше не даю интервью". И он ответил: ”Так вы не слышали?” – “Слышал что?” – “Курт покончил с собой”. Это был шок. Особенно слышать об этом вот так, по телефону. После этого я еще раз был вынужден сменить номер, так как опять началась эта медийная истерия.

Звуки: Последний вопрос, если позволите. Представим, что у нас есть машина времени и мы можем переместился в тот день, когда вы впервые встретили Курта. Зная обо всем, что ждет его лично и Nirvana, о феноменальном успехе, им уготованном,- что бы Вы лично ему тогда сказали? Что бы посоветовали? Может быть, предупредили его о чем- то?
Уоррен: Да, я бы предупредил его.

Звуки: Предупредили?
Уоррен: Да. О наркотиках. Тяжелых наркотиках. Я думаю, что то, что сломало Курта Кобейна – это факт, что они стали знаменитыми слишком стремительно. Они так быстро превратились из маленькой дерьмовой группы, которая мало кому нравилась – в Nirvana. Это было очень быстро. И я думаю, что вместе со славой пришел огромный прессинг. И я думаю, что именно это толкнуло его к героину. Это мое предположение…
Так что да, я бы его предупредил об этом. Возможно, сказал бы еще что-нибудь. Например, попросил бы его получше научиться играть на гитаре (смеется)! Он играл неряшливо, он вообще был неряшливый исполнитель. Помню, когда они взлетели, мне стали звонить из "Rolling Stone”, из “Guitar Player”, все эти крупные журналы и многие спрашивали: «О, но вы же наверняка с самого начала разглядели, что Курт станет великим гитаристом и прославится?” И я обычно отвечал: “Нет, на самом деле, он, наверное, последний из моих студентов, про которых я мог бы так подумать” (смеется). Он был просто тихим послушным ребенком, который ходил на занятия, неделю за неделей, старался, но ему было еще работать и работать, понимаешь, что я имею в виду?
Ну вот, пожалуй, я и рассказал обо всем, что касается Курта Кобейна.

Звуки: Огромное спасибо за интервью! Было очень приятно пообщаться!
Уоррен: Взаимно. Пока!

Автор интервью, которого вы увидите в видео, - Джейк Пашкин, лидер группы ZUKINI и ведущй YouTube-канала “Soundcheck”.