ФЕСТИВАЛЬ  FIJM 2018: делай как надо

После абсолютно грандиозного старта, который удался крупнейшему на планете, 39-му по счету и 12-му на моей памяти Festival International de Jazz de Montreal в его первые дни, рассчитывать на то, что дальше будет так же, было бы, наверное, наивно. Но мало кто мог предвидеть, что вторая половина фестиваля окажется в тени скандала - драмы вокруг сомнительного на бумаге и не убедившего в чистоте его намерений на сцене спектакля SLĀV, "театральной одиссеи на основе песен рабов" в исполнении белого режиссера и белой звезды.

Эта история - бурных протестов с расовой подоплекой на фоне беспрецедентной жары - нарвалась на целый ряд непривычных для FIJM аналогий (в местной Gazette события последних дней вполне по делу сравнили с сюжетом "Делай как надо" Спайка Ли), угодила в мировые новости благодаря присоединившемуся к протестам и отказавшемуся играть под эгидой фестиваля Мозесу Самни (Moses Sumney) и, наконец, заставила организаторов отменить SLĀV - ради "всеобщей безопасности".

Как следствие, даже официальное подведение итогов FIJM, традиционно сводящееся к благодарностям, поздравлениям и выборам лучших из сотен фестивальных шоу, приобрело как никогда напряженный и подчеркнуто извинительный тон. Проведя четырехчасовую и "конструктивную" встречу с монреальским черным комьюнити, организаторы признали, что "не понимают" некоторых вещей и пообещали "делать больше" и "быть лучше". Из 16 запланированных спектаклей обвиненного в культурной апроприации и прикладном расизме шоу состоялись три.

Самни не был единственным черным артистом, высказавшимся на тему SLĀV. Свои пять пенсов внес в диалог и англичанин Шабака Хатчингс (Shabaka Hutchings), вернувшийся на FIJM с проектом Sons of Kemet - ураганным джазовым квартетом, куда наряду с саксофонистом Хатчингсом входят два барабанщика и, страшно сказать, тубист (соло на тубе я услышал впервые со времен давнишних концертов "Ленинграда" - только это было гораздо длиннее и не в пример трезвее). Долго и правильно все говорил и Шабака, основная мысль которого состояла в том, что на черной культуре должны зарабатывать черные артисты.

Вне политики был в этот же самый вечер 78-летний пианист Херби Хэнкок (Herbie Hancock), первым делом поздравивший всех с прошедшим Днем Канады, после чего принявшийся чередовать золотые стандарты разных лет ("а эту песню я написал четыре - нет, 44 года назад", - кокетливо сообщил Хэнкок, имея в виду "Actual Proof" с альбома "Thrust") и по-стариковски сбивчивый, но увлекательный конферанс (в числе прочего артист косвенно подтвердил, что на его следующей пластинке стоит ждать разогревавшего его Thundercat и прочих новых звезд лос-анджелесской школы джаза).

За первой отменой (Самни) безотлагательно последовала вторая - француз St Germain в последний момент взял больничный, и его дабл-билл с Bonobo превратился в единоличный бенефис последнего - игравшего явно дольше, чем планировалось, и разобравшегося с главным недоразумением его шоу (делегированного не, как обычно, в клуб, а в театр) на первой же песне, к концу которой все поднялись на ноги. Ждавшим даунтемпо и череды приглашенных гостей пришлось подобрать губы - за всех отдувалась одна вокалистка, а чиллауту нынешний Bonobo заметно предпочитает танцевальную эйфорию.

В соседнем L'Astral играл тем временем очередной калифорниец, пианист Кэмерон Грейвз (Cameron Graves) - татуированный и патлатый детина, расстроивший было словами "а теперь - последняя песня", но поднявший настроение ее эпической продолжительностью (минут 25) и соответствующим содержанием (помимо Грейвза, особенно отличился барабанщик). На главной из открытых (то есть, бесплатных) сцен событием очередного вечера стало шоу нью-йоркского трио Too Many Zooz - замеченного на "Lemonade" Бейонсе (Beyoncé) и запомнившегося слегка порнографическим настроем фронтмена, выдавшего ударную серию moves, ни на мгновение не отрываясь от саксофона.

Предпоследний фестивальный день оказался триумфом поп-звезд. Второй солд-аут подряд ждал в MTELUS француженку Джейн (Jain), собравшую в зале рекордное для взрослого шоу количество детей (чего греха таить - и меня на него притащила дочь) и откровенно обескуражившую своим скудным инструментарием. Большинство песен (как уже известных, с бестселлера "Zanaka", так и новых) Джейн пела под минус, иные - вообще под плюс, совсем редко она нажимала на какие-то кнопки и только по случаю своего главного хита "Come" расщедрилась на три аккорда на двух гитарах.

Куда интереснее звучала еще более поздним вечером новозеландка Кимбра (Kimbra), приехавшая с материалом нового альбома "Primal Heart" и поставившая в моей клубной программе 39-го FIJM эффектный финальный аккорд - спродюсированный Скриллексом (Skrillex) tribal dance под красноречивым названием "Top of the World". К слову, и один из двух больших открытых концертов отдали в этом году поп-звезде - выигравшей недавно премию Juno (канадский аналог "Грэмми") в категории "Прорыв года" Джесси Рейес (Jessie Reyez).

Ну а главными героями "народной" части фестивальной программы были назначены The War on Drugs, сравнительно недавно довольствовавшиеся дневными слотами на Osheaga, а теперь выигрывающие "Грэмми" за лучший рок-альбом (у Metallica!) и закрывающие очередной Festival International de Jazz de Montreal на глазах у ста тысяч зрителей. Коллективный месседж 40-му FIJM считывался безошибочно: меньше культурной апроприации и театральных одиссей, больше лос-анджелесского джаза и духоподъемного рок-н-ролла.