YELLO  Персонажи, гуляющие сами по себе

Про Yello очень трудно говорить терминами. Электроника? Вроде бы да, но рассуждая об электронике, немедленно представляешь себе или танцы, или что-нибудь интровертное, этаких гиков с компьютерами – нет, это не про них. Новая волна? Формально и хронологически – скорее да, чем нет. Но поставить Дитера Майера (Dieter Meier) и Бориса Бланка (Boris Blank) в компанию к Duran Duran, A Flock Of Seagulls или даже их закадычными приятелями The Associates рука не поднимается. Арт-проект? Тоже нет. Тут очень быстро упираешься во фразу «это вообще не про музыку», а Yello-то как раз про музыку, и в основном про неё. Даже в географическую волну эту группу записать не получается – Yello швейцарцы, а оттуда за 30 лет кроме них, джазменов-авангардистов Plaistow и, простите, ди-джея Бобо (DJ Bobo) и вспомнить-то некого. Если все же попытаться найти для Yello соседей по музыкальной карте, это по всей видимости будут Kraftwerk, Telex и Art Of Noise – персонажи, гуляющие сами по себе. Но и это сравнение весьма относительно.

По составу и этакой «внутригрупповой химии» Yello – классический поп-дуэт из восьмидесятых. Бланк – синтезаторный гик и перфекционист. Майер – голос, лицо группы и человек, отвечающий за концепцию. Такими были Винс Кларк (Vince Clarke) и Энди Белл (Andy Bell) в Erasure, Марк Алмонд (Marc Almond) и Дейв Болл (Dave Ball) в Soft Cell, наконец, Крис Лоу (Chris Lowe) и Нил Теннант (Neil Tennant) в Pet Shop Boys. Но и тут формула работает не вполне. Достаточно посмотреть на любую фотографию Бориса Бланка, чтобы понять: в отличие от Кларка или Лоу, он не из породы стеснительных ребят, сторонящихся камер.

Бланк и Майер – вообще странный союз. Трудно сказать, что кроме музыки могло их объединить. В конце семидесятых Бланк зарабатывал себе на жизнь ремонтом телевизоров, а также самостоятельно постигал музыкальную науку. Его первым соратником, а заодно и вторым основателем Yello стал еще один синтезаторный маньяк Карлос Перон (Carlos Peron). Освоившись с инструментальной частью, парни стали остро нуждаться в вокалисте, и тут на арене появился Дитер Майер – сын промышленника-миллионера, детский писатель, художник-концептуалист, кинорежиссер-любитель и профессиональный игрок в покер. Записи под названием «певец» в трудовой книжке Дитера на обнаружилось (если не считать кратковременного союза с панк-группой Frische Farbe), но Бориса и Карлоса это не остановило.

Петь в традиционном понимании слова Майер не умел, да и не пытался. Зато его низкий, с хрипотцой голос идеально подходил для декламации. «Секрет нашего успеха видимо кроется в оригинальности», вспоминал Дитер в одном из интервью, «когда ты не умеешь играть на скрипке, приходится играть новые способы её использовать». Вдобавок к этому у Майера была недюжинная харизма, а также талант этакого сонграйтера-концептуалиста. Он не только сочинял тексты, но и занимался имиджем и идеологией группы, превратив Yello в объект современного искусства.

Первый альбом под названием «Solid Pressure» вышел в 1980-м, и далась эта запись группе, по словам Бланка, крайне тяжело. «Тогда у меня еще не было Fairlight» (топовый по тем временам музыкальный комьютер – прим. Звуков), «Поэтому приходилось часами дубасить по батарее, чтобы записать ритмическую партию, или сбивать пальцы в кровь, играя на конгах». «Мы использовали сэмплирование еще до появления цифровых сэмплеров», гордо рассказывал Майер. «Мы кидали снежок в доску, записывали этот удар на плёнку, закольцовывали её, и партия бас-барабана для нового трека была готова». Самым известным синглом с этой пластинки стал трек «Bostitch», добравшийся аж до американских клубных чартов. Америка, в тот момент только заболевающая хип-хопом, приняла Майера «за своего» - его ритмичный речитатив отлично вписывался в формат ранних хип-хоп экспериментов.

То, что в современном мире не обойтись одной музыкой, Майер тоже смекнул очень вовремя. Едва наступила эра видеоклипов, как Yello уже было что предъявить. Клип на «Pinball Cha Cha», в котором троица предстаёт в компании кукольных персонажей, попал не только в эфир MTV, но и, в конце концов, на выставку музыкальных видео в нью-йоркском музее современного искусства MoMA. И этот факт самих музыкантов обрадовал, думается, не меньше, чем успех у масс. Yello всегда позиционировали себя не как поп-группу, а как искусство переднего края. Свою философию клипов Майер описывает примерно так: «Сначала мы снимали абстрактные видеосюжеты, а затем, используя их в качестве оформления сцены, устраивали на их фоне перформанс, как правило – абсолютно импровизационный. Помнится, этим был очень удивлен Антон Корбайн (Anton Corbiin) – это же, говорит, абсолютный хаос!».

Для достижения настоящего успеха группе потребовалось четыре года – третий лонг-плей Yello под названием «You Gotta Say Yes to Another Excess» попал в хит-парады двух важнейших для музыкальной индустрии стран – Великобритании и США. К этому моменту Бланк и Майер окончательно очертили собственный стиль. Бланк создавал экспериментальные коллажи (сэмплы для которых предпочитал записывать сам, порой тратя на это часы и дни), а Майер облекал их в форму поп-песен. Его вокал звучал то вкрадчиво и демонически, то чётко и механистично, то бархатно и доверительно. Пластинки Yello были настолько театрализованными, что порой напоминали радиоспектакли.

Если во времена «Solid Pressure» и «Claro Que Si» Yello порой звучали рыхловато, то к 1983-му их композиции, наконец, обрели фирменный лоск. Не в последнюю очередь способствовало этому то, что все заработанные деньги Бланк инвестировал в студио – Борис обзавелся тем самым Fairlight, а также внушительной коллекцией лучших по тем временам синтезаторов. На вопрос, как им удаётся совмещать авангардный подход с глянцевым звучанием, Майер и Бланк только ухмылялись – мол, что вы хотите, мы же из Швейцарии, здесь принято всё делать красиво и на совесть. После выхода альбома «You Gotta Say Yes To Another Excess» группу покинул Карлос Перон, которому в этой компании отводилась всё менее значительная роль.

Вместе с глянцевым звуком, у Yello стали регулярно появляться и хиты. Теперь швейцарцы часто гостили в чартах, причем попадали туда не только поп-номера вроде «Vicious Games», но и например репитативная коллажно-сэмплерная композиция «Oh Yeah», форменное прото-техно. В плане использования сэмплера как основного музыкального орудия швейцарцы оставили позади Kraftwerk и шли в ногу с Art of Noise и Жаном-Мишелем Жарром (Jean-Michel Jarre), очень полюбившим эту технологию во времена "Zoolook” и “Rendez-Vous”. Тут стоит обратить внимания и на явные параллели между джексоновским «Thriller» и композицией «Stalakdrama». Бланк и Майер будто бы передают привет продюсеру Квинси Джонсу (Quincy Johns) – «эй, великий, мы уже давно умеем не хуже».

Несмотря на завоеванную известность, ехать на гастроли Yello не рвались. Концертов группа практически не давала, ограничиваясь выступлениями на телевидении. Благо, реалии музыкальной индустрии того времени, когда основную массу заработка группе приносили диски, вполне позволяли многим артистам сидеть дома. Основным инициатором затворничества, естественно, был Бланк. Во-первых, выступать в роли шоумена ему попросту было неинтересно. Во-вторых, идея о том, что на сцену невозможно притащить всю студию целиком, а значит, придется в чем-то себя ограничить, его перфекционистской натуре была глубоко чужда.

Студийная работа, тем временем, шла бойко. Вторая половина восьмидесятых стала временем рождения доброй половины классического репертуара группы. Yello росли вширь, вбирая всё новые жанры. В их сэмплерную мясорубку попадали то латина и полька, то классическая музыка и джаз, то хард-рок и регги. Тогда же Майер и Бланк начали активно привлекать вокалистов со стороны. На альбоме «Stella» в Yello впервые появилась женщина – голос Раш Уинтерс (Rush Winters) звучит, например, на всем известном сингле «Vicious Games». А еще чуть позже, на «One Second» появились и приглашенные звезды в лице экс-участника The Associates Билли Маккензи (Billy McKenzie) и британской поп-дивы Ширли Бесси (Shirley Bassey).

Тогда же Yello записали и свою «главную песню», хит «The Race», которую многие помнят по резкому и сочному саксофонному рифу, наложенному на танцевальный бит. «Гонка» поднялась аж на 7-е место в британском хит-параде, причем не последнюю роль в этом сыграл клип. Видео, режиссером которого стал сам Майер, не выделялось какими-то спецэффектами, без чего в конце восьмидесятых было не обойтись. Но, как оказалось, атмосфера, идеально соответствующая музыке, была вполне способна их заменить. В чем в чем, а в визуальных ассоциациях Майер толк знал. Падкий до всевозможных арт-экспериментов Дитер, к тому же, пошел дальше и отдал клип в руки зрителей, объявив конкурс на видео ремикс. И это примерно за десять лет до появления Web 2.0. Видео на «The Race» стало заодно и прорывом Yello в СССР – только-только встававшие здесь на ноги музыкальные телеканалы вроде тогдашнего «2x2» и вещавшего на Москву «Superchannel» крутили Yello едва ли не чаще, чем Pet Shop Boys или Depeche Mode.

The Race from Yello on Vimeo.

Приход в мейнстрим клубной музыки Yello, как и Kraftwerk, встретили с оптимизмом. «Я часто бываю в клубах, любою смотреть на танцующих девушек», ухмыляясь в усы рассказывал Бланк. Швейцарцы, уже не раз ремикшировавшие собственный материал, на этот раз решили отдать работу на аутсорсинг. Год спустя после выхода очередного «номерного» альбома «Zebra» увидел свет сборник ремиксов «Hands On Yello» (1995). Компанию для такого дела Дитер и Борис собрали более чем внушительную: от интеллектуалов вроде The Orb до будущей поп-звезды Moby и прожжённых рейверов Вестбама (Westbam) и Карла Кокса (Carl Cox). Такие «сборные мира» далеко не всегда устраивают феерию (вышедшие пару лет спустя ремиксы на Telex и Гари Ньюмана (Gary Numan) оказались провалом), но здесь химия сработала, и звезды выдали едва ли не лучший ремикс-альбом в истории.

Опробовав почву, Yello решили обновиться сами. Причем, швейцарцы не просто обновили свою студию, но и впервые пригласили сразу нескольких продюсеров со стороны, самым известным среди которых стал уже упомянутый здесь Карл Кокс. И снова удача. Альбом «Pocket Universe», посвященный научной фантастике и фэнтези, удачно сочетал привычных Yello c клубной электроникой девяностых. Эйсид-хаус, брейкбит и почти псай-транс запросто соседствовали тут с сэмплами православных молитв, этникой и мяукающим вокалом Стины Норденштам (Stina Nordenstam).

В нулевые Yello резко сбавили темп. Вездесущий Майер, которому всегда было тесно в одной ипостаси, осваивал всё новые виды деятельности. Он играл в гольф на уровне национальной сборной, покупал виноградники в Аргентине, увлекался фермерством и производством органических продуктов и вкладывал деньги в акции калифорнийских IT-компаний. «Всё, чего я достигал в жизни – подарок судьбы, гордиться здесь нечем», вспоминал Дитер. «Я пробовал себя во многих вещах, и в большинстве этих ипостасей терпел фиаско. Спасибо, что в чем-то мне сопутствовала удача».

О музыке оба не забывали. Майер успел засветиться в качестве приглашенного вокалиста на альбоме хаус-проекта Xpress-2, Бланк записывал саундтреки для телевидения и кино, а также с наслаждением работал этаким музыкальным архивариусом, создавая свои собственные библиотеки сэмплов. Но и время поработать вместе у обоих всегда находилось. «Столько лет прошло, а мы все еще хорошие друзья», говорит Дитер. «Просто наш процесс совместной работы напоминает шахматы по переписке. Мы никогда не были рок-группой, которая часами вместе сидит в студии». Статус праотцов клубной музыки позволял Yello призвать на помощь практически любого приглянувшегося электронщика. Так, при записи пластинки «The Eye» (2003) группе помогал Йен Пули (Ian Pooley), хорошо известный любителям тек-хауса.

К презентации альбома «Touch Yello» (последнего на текущий момент в дискографии группы) музыканты приготовили специальное действо – виртуальный концерт. Материал с новой пластинки, а также заметно переработанные старые хиты Майер и Бланк исполнили у себя в студии, а также снабдили эту запись довольно затейливым видеорядом. Мировая премьера «фильма-концерта» состоялась 2 октября 2009-го года в Берлине.

2012-й Yello встретили в статусе исторических персонажей. Их изучают музыковеды, по всему миру проходят посвященные им выставки (например, в минувшем апреле медиа-музей ZKM немецкого города Карлсруэ проводил выставку под названием «Dieter Meier Works 1968 – 2012»). При этом группа во всю продолжает деятельность, весной Yello записали трек для рекламной кампании Volkswagen Golf Mk7.

Но самое неожиданное событие последнего времени – то, что Майер, которому весной стукнуло 67, решил обзавестись новым музыкальным проектом. Группа Out of Chaos (название которой отсылает к комментарию Корбайна о хаотичных видеоклипах Майера) работает по совершенно иным принципам нежели Yello. Если дуэт Дитера с Борисом Бланком всегда был проектом чисто студийным, то Out Of Chaos это группа полностью, нарочито живая, с джазовой начинкой – ударные, скрипка, гитара и вокал, за который, естественно, отвечает сам Майер. «Борис поначалу воспринял эту мою идею скептически», рассказывает Дитер, «Он боялся, что я не справлюсь, что это будет недостаточно профессионально. Но когда он впервые увидел нас на публике, он остался весьма доволен!». Концерты – важнейшая часть деятельности новой группы, ведь если чего-то Майер в своей сверхуспешной карьере и недобрал, так это публичных выступлений. И хотя теперь Дитер наслаждается заодно и ролью единоличного сонграйтера, без хитов Yello в репертуаре не обойтись никак.

YELLO’s Dieter Meier & OUT OF CHAOS
Известия HALL
1 декабря, начало в 20.00

ВНИМАНИЕ! Концерт перенесен на февраль 2013 года. Подробности - позднее на Звуках.