MOMUS  Взрасти в себе Чебурашку

Момус (Momus) похож на слегка постаревшего Тома Йорка (Tom York) из Radiohead: как будто тот растерял свою группу и остался с одним ноутбуком, из которого звучат треки, один причудливее другого, да акустической гитарой, на которой музыкант играет, неловко пристроив инструмент на коленях. С Йорком Момуса ещё роднят больной глаз (со своей повязкой Момус смотрится этаким благородным и немного нелепым пиратом XXI века), блаженная улыбочка, то и дело возникающая во время исполнения очередной композиции, некоторые элементы сценического поведения, ну и, разумеется, большой и несколько нездоровый талант.

А ещё Момус похож на нашего родного Петра Николаевича Мамонова - тоже разыгрывает из своих песен спектакли, гримасничая и прыгая по сцене под странные звуки, напевая и сопя в микрофон. Только по сравнению с отечественным гением безумия, открывающим перед изумленной публикой пугающие бездны повседневности, у Момуса другие методы: своими хромающими и спотыкающимися песенками он, скорее, создает ощущение хоть и весьма странного, но уютного и доброго волшебства.

Сравнения смотрятся красиво, но, по правде говоря, Момус - персонаж совершенно уникальный, и тем он, собственно, и ценен. Один из основателей группы The Happy family, автор саундтреков к фильмам кинематографического безумца Дерека Джармена, изобретатель собственного стиля аналоговое барокко, шотландец по происхождению, давно ставший гражданином мира, Ник Кюрри (Nick Currie) в Москву приехал в странном статусе. Вроде как артист культовый - анонсы во всех понимающих изданиях, многочисленные комплименты и указания на большие заслуги. С другой стороны, не очень понятно, где те самые убежденные поклонники, которые означенный культ создают, да и могут ли они вообще быть у подобного артиста. В итоге клуб "Art-garbage", в котором состоялся единственный концерт музыканта, был, конечно, полон, но отнюдь не забит под завязку. Впрочем, те, кто пропустили действо, сами виноваты.

Момус и на сцене ведет себя странно, как будто немного "не от мира сего" - неловко, словно стесняясь, передвигается по небольшому освещенному пятачку, то в угол отойдет, то на колени встанет, то зависнет над ноутбуком в поисках очередного трека, то присядет с гитарой на корточки и сыграет что-то очаровательно акустическое. Ещё рассказывает о своей любви к Японии, изображает езду на велосипеде и просит зрителей заказывать песни - что те незамедлительно и делают, а музыкант просьбы выполняет.

Собственно, суть своего поразительного и неотразимого очарования Момус раскрыл сам. В начале, объявляя одну из песен, помянул изобретеннный отечественным филологом-формалистом Виктором Шкловским "остраннение" - когда нечто обыденное, будучи изображенным с новой, непривычной точки зрения, становится иным, меняется, "остранняется". Момус примерно этим и занимается: исполняет тихую фолк-балладу под рвущийся бит, пропевает своим нежным, почти детским, словно иногда самого себя боящимся голосом вызывающие (и при этом - осмысленные и вполне глубокие) тексты на табуированные темы.

Важнейшим же для себя явлением современной российской культуры в своих предконцертных интервью и в своем живом журнале музыкант объявил Чебурашку - наивное нежное существо, несущее людям добро и теплоту. И, несмотря на всю свою опытность и культовость, на сцене Момус смотрится ровно таким же Чебурашкой, явившимся в большой мир из коробки из-под апельсинов. Нелепым, но ужасно милым созданием, остранняющим своим незамутненным взором мир и заставляющим взглянуть на него по-новому и окружающих. Сам музыкант в какой-то момент концерта заявил: "I hope all of you have inner Cheburashka. Вряд ли это было так, однако сам Момус явно всячески способствовал тому, чтобы этот самый внутренний Чебурашка у многих из присутствующих появился.